Крайне скупо сообщается о сегодняшнем телефонном разговоре В.Путина с А. Лукашенко. Дескать, обсуждён ряд актуальных вопросов двусторонней повестки дня, в том числе в контексте взаимодействия в рамках Союзного государства. Затронута тематика противодействия распространению коронавирусной инфекции.
А поговорить есть о чем. Например, о том, что «батька» вновь начинает возвращаться к
излюбленной роли Труффальдино и заигрывает с Китаем, диверсифицируя обязательства перед Москвой получением китайских
кредитов. В частности, в этом году РБ получила от КНР полмиллиарда долларов. Сам же Лукашенко явно тянет с им же обещанной конституционной реформой, очевидно, надеясь на продолжающееся затухание протестной активности.
Кроме того, до сих пор не определены четкие сроки созыва Всебелорусского собрания, которое планировалось провести в начале февраля. На нем, по сути, Александр Григорьевич должен был передать власть сам себе: Собрание, являясь высшим органом власти, избирает президентов и регулирует их полномочия, а Лукашенко намеревался занять в нем пост секретаря – то есть, главы высшего органа власти.
На фоне
пятикратного снижения бюджета Союзного государства и отсутствия в нем предусмотренного финансирования новых программ с завершением действующих, можно сделать вывод, что концепция именно Союзного государства, как такового, подвергается или уже подверглась существенной трансформации, в котором роль А. Лукашенко в качестве доминирующего представителя власти в Беларуси уже не актуальна. Москва заинтересована в новом формате власти в виде парламентского большинства, но, разумеется, пророссийской направленности, в связи с чем необходимо определить ключевых лиц, готовых взаимодействовать, сформировать коалицию и добиться от Лукашенко гарантий непредвзятого отношения к ней и неприменения репрессивного ресурса.
В то же время действующих лидеров «белорусской оппозиции», одобренных ЕС, Кремль, очевидно, рассматривать в качестве реальных претендентов на власть в Беларуси не намерен, поскольку все они фактически находятся под управлением Евросоюза. Это подтверждает значительно изменившаяся в последние дни риторика оппозиционных вождей: если ранее они старательно дистанцировались от нападок в сторону Москвы, что давало повод некоторым экспертам увидеть в протестах «руку Кремля», то теперь перешли к открытым и публичным высказываниям негативного отношения к действующей российской власти.
Вкупе с кейсом А. Навального и призывами к всероссийским акциям протеста 23 января, а также вскрывшимися ошибками перевода распространенных идиом с английского в последнем расследовании Навального о «дворце Путина» (это подтверждает подготовку «расследования» иностранными фигурантами, скорее всего, тем же Беллингкэтом), есть все основания полагать, что за рубежом заинтересованы в зеркальном развитии обстановки в России по примеру Белоруссии, качая ситуацию по аналогичному сценарию.