
Выходить из уютного капустного салона в планы водителя и его пассажира не входило. Поэтому водитель дал по газам, а пассажир, отбиваясь от сыпящихся на голову капустных кочанов, вытащил, наконец, свой пистолет, зажатый жирной складкой в поясе, и пальнул в заднее стекло, целясь в бледный силуэт вытянутой рожи гайца.
Тут же возбудившаяся группа огневого прикрытия, как чертики из табакерки, мгновенно повскакивала из своих нагретых за несколько часов лежек и от души, азартно вопя, принялась поливать огнем из АКСУ злосчастный капустовоз.
Первыми же выстрелами охамевшая пассажирская рожа была уничтожена и застыла, разинув пасть, на сиденье. Однако водитель, выхватив пистолет из холодеющей руки попутчика, рванул из машины и успел отбежать потом, после вынужденной остановки, метров на тридцать, после чего его тушка уткнулась носом в холодный грунт и отравилась свинцом. А обалдевшие от выплеска адреналина менты продолжали молотить злосчастную девятку до тех пор, пока она вдруг не взорвалась.
Взрыв был сильным. Настолько сильным, что даже гигиенически опалил сурово сросшиеся брови и «еду-в-магаданские» волосы в носу у группы прикрытия, не говоря уже о трупе в салоне. От того даже шашлыка не осталось, одна труха на скелете.