Книга: «За Пророка и царя. Ислам и империя в России и Центральной Азии»
Автор: Роберт Круз – профессор Стэнфордского университета, специалист в области истории Афганистана, Центральной и Южной Азии, России.
К началу XX века на территории России проживало больше мусульман, чем в Османской империи. Являясь православным христианским государством с мощными мессианскими запросами, царская Россия не стремилась во что бы то ни стало осуществить поголовную христианизацию миллионов «басурманских» подданных. Напротив, начиная с Екатерины Великой, российское государство вело последовательную политику веротерпимости в отношении ислама.
В основе такого подхода лежали не столько идеалы эпохи Просвещения (как это всячески подчеркивала Екатерина), но холодный геополитический расчет. Российское государство стремилось расширить зоны влияния на Кавказе, в Южной Сибири и Средней Азии, для чего было необходимо заручиться поддержкой проживающих там народов.
В 1788 году с согласия Екатерины Великой было основано Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС), чьими главными задачами стало «импортозамещение» мусульманского духовенства и проникновение имперского законодательства в ранее изолированный мир российского ислама. Архитектором ОМДС стал
Осип Андреевич Игельстром, военный чиновник из остзейского дворянского рода, отличившийся во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и присоединения Крыма.
Игельстром проделал колоссальную работу: под его началом в России возник уникальный институт «исламской церкви», в котором традиционные роли духовенства Османской империи были выстроены в строгую и подчиненную государству иерархию по образцу Русской православной церкви.
Несмотря на то, что ОМДС так и не стало полноценным исламским аналогом РПЦ (виной тому вечное безденежье, противодействие православной церкви, вопиющая некомпетентность региональных чиновников, постоянные междоусобицы внутри исламского духовенства и многое другое), оно сыграло ключевую роль в превращении России из «дар аль-куфр» (земли неверных) в «дар аль-ислам» (землю правоверных).
Духовенство ОМДС вместе с чиновничеством на местах вовсе не стремились искоренить шариатское право. Напротив, они искусно использовали его для укрепления государственных (имперских) порядков в исламской среде. Например, сельских мулл активно поощряли за обнародование случаев насильственного похищения невест, а введение в 1820-х гг. метрических книг в мусульманских деревнях значительно облегчило борьбу государства с практикой ранних браков.
Сложно переоценить заслуги ОМДС и во внешней политике России. Имперские муфтии, муллы и кадии совершали командировки на Кавказ, в Южную Сибирь и Среднюю Азию с целью «замирения» проживающих там мусульман. Чего стоит
уникальный прецедент исламизации христианским государством кочевых казахских племен. Рассуди в Петербурге иначе, и большинство современных казахов были бы православными в третьем-четвертом поколении.
Удивительно, насколько якобы отсталая, алчная и жестокая Российская империя аккуратно и, самое главное, мирно управляла огромными мусульманскими территориями: за полвека существования Русского Туркестана вплоть до Первой мировой войны в регионе вспыхнуло лишь одно серьезное восстание – «однодневный бунт» Дукчи-Ишана в 1898 году.
К сожалению, при коммунистах уникальные практики имперского управления исламским миром полностью деградировали, что отразилось, например, в чудовищной политике советского руководства в Афганистане.
С возвращением постсоветской России на мировую арену актуальность исламского вопроса снова возросла. Как и сотни лет назад, Москва вновь вступила в активную геополитическую конкуренцию со Стамбулом. Командировки
руководства Татарстана в Крым или
чеченского духовенства в Сирию свидетельствуют об осторожных попытках возрождения (точнее изобретения заново) утраченных имперских практик.
