Утром вышел покурить — у подъезда двое в дворницких спецовках. Здороваюсь:
— Тэре!
И сам на себя сержусь, потому что какое тэре, я же прекрасно знаю, что это не эстонцы. Двое курят и что-то бубнят между собой. Конечно, по-русски.
В хорошем городе всегда есть загадка. Тут она — заведомо незагадочная. Идешь, не вслушиваясь и не вглядываясь — обычный северный европейский город, Копенгаген или Хельсинки. Все вывески на местном языке, афиши, объявления, вообще все. Чуть прислушаешься — город говорит по-русски. В очереди в супермаркете, на остановке трамвая, и объявления на столбах — сдам квартиру, продам кота, — тоже на русском.
Двадцать пять лет такой полупризрачной жизни. Их много, очень много, но их можно не замечать.
Что у них есть — газета ЗОЖ в киосках и погромная «Столица» в бесплатных ящиках. Еще у них теперь есть эстонский телеканал на русском — впервые за 25 лет и только потому, что год назад Путин напал на Украину. Не напал бы, канала бы не было.
***
Во «времена Довлатова» здесь явно же не пустыри были. Здесь, наверное, были какие-нибудь транзисторные или шарикоподшипниковые, не знаю, заводы, вот их посносили и построили на их месте небоскребов. И теперь товар с надписью «сделано в Эстонии» — вот я буханку хлеба купил, на ней эстонский флажок, ну и все, ни транзисторов, ни шарикоподшипников. Только хлеб, и шпроты, наверное, еще.
И прямо сейчас где-нибудь в Киселевске Кемеровской области у телевизора сидит человек, который думает об этом — вот пришли мы («мы»), построили транзисторный завод, а потом нас («нас») прогнали, и транзисторов теперь нет, без нас стало хуже.
***
Туризм второго уровня — когда ходишь не по ресторанам, а по супермаркетам. Чем они отличаются от наших, что есть из того, чего нет у нас? Есть заготовки для супов в стеклянных банках — щи, борщ, рассольник. Есть молоко в семидесятнических прогрессивных пакетах, закупило министерство мясной и молочной промышленности ЭССР финскую линию, да так она и работает до сих пор. Есть печенье — копеечное, крошащееся, на развес. Как пекли сорок лет назад, так и пекут до сих пор, ничего не изменилось. Соки опять же в трехлитровых банках. Понимаю, что это такое наивное наблюдение, и все-таки — тут, в отличие от России, сохранилось много всякой такой потребительской ерунды, которая в 91 году тоже, наверное, была никому не нужна, экспорт цветных металлов приносил больше прибыли, но почему-то обнаружился в каждом райцентре хотя бы один человек, которому было не все равно и который как-то постарался, чтобы нужное людям производство осталось. У нас такого нет.
