Насколько можно понять, по мере того, как общество знакомилось с первоначальной версией поправок, по социологическим данным в зеркале доступной социологии становилось видно, что никакого особенного гражданского энтузиазма эти поправки не вызывают. Соответственно, непонятно, зачем нужно приходить и принимать участие в общенародном голосовании.
У этих поправок не было никакой идеологической оболочки, никакого идеологического или хотя бы пропагандистского направления. Они, что называется, непонятно про что или, как выразилась Тамара Георгиевна Морщакова, их основным свойством была безмотивность. Соответственно, трудно было объяснить людям, зачем им нужно 22 апреля пойти и проголосовать вот за эти все невнятные перемещения малозначимых полномочий между различными органами государственной власти.
Соответственно, путем внесения второго пакета поправок это общенародное голосование как бы переизобретается как некий референдум за традиционные ценности.
В Конституцию вносится ряд положений достаточно невнятных, но при этом звучащих таким традиционалистским или в американских терминах таким право-республиканским образом. Про мужчин и женщин у нас появляется. Опять же непонятно где и непонятно, что из этого следует юридически, но тем не менее, появляется. Что-то дети должны слушаться старших и опять же кушать кашу. Что-то там про бога. Хотя положение о том, что Российская Федерация является светским государством остается у нас в первой части Конституции, и никуда не девается оттуда.
М.Наки― Для развития у нас у всех биполярного расстройства, судя по всему.
Е.Шульман― Возможно, или, мягче скажем, когнитивного диссонанса. Но с точки зрения когнитивного диссонанса упоминание бога и Союза ССР в одной фразе уже способно взорвать мозг даже самым стойким.
Тем не менее, можно попытаться… что называется, вот если бы вы были организатором этого сомнительного мероприятия 22 апреля, можно попытаться смассовать людей на голосование за эти поправки, как на поправки за веру, бога, тысячелетнюю Россиюшку, русский народ государствообразующий, хотя там этого не названо, и всякие другие прочие хорошие вещи, которым угрожают, кто им угрожает (наверное, кто-то им угрожает — гомосексуальное лобби, ювенальная юстиция, радикальный феминизм и прочее).
М.Наки― И атеисты, на забывайте.
Е.Шульман― Да, и зловещие атеисты. Удастся ли, таким образом, организовать избирателя? Возможно, что удастся, если возмущенные сторонники противоположного набора ценностей тоже придут, чтобы проголосовать против. Я подозреваю, что цель организаторов состоит в том, чтобы явка была. А явка кого именно — это уже, в общем, не так их волнует, потому что в отсутствии законодательной рамки, в которой проводится голосование, фальсификации очень сильно облегчаются, поэтому была бы явка, а нарисовать можно.
С другой стороны, при низкой явке фальсифицировать еще легче. Легче заполнить незаполненный бюллетень, чем перерисовать уже заполненный. Это тоже правда, подтвержденная поколениями наблюдателей.
https://echo.msk.ru/programs/status/2598130-echo/
