На It’s My City продолжается цикл бесед с экспертами об изменениях, которые происходят в России: в экономике, в общественной жизни, в политике, в культуре. Вот интервью социолога и философа Симона Кордонского, который считает, что пандемия создала дополнительные стимулы для ухода людей от государства.

Россияне, следует из его слов, теперь меньше надеются на царя-батюшку и больше на собственный промысел, хотя промысел этот по большей части незатейлив — не производство, а эксплуатация какого-нибудь ресурса. Плюс к этому — вакуум власти в небольших населенных пунктах, где на 300 поселков может быть три участковых. В результате, говорит Кордонский, полиция стихийно заменяется ЧОПами, которые берут на себя функции дружинников и охраны порядка. То же и с врачами: здравоохранение оптимизировали, ФАПы сократили — так люди пошли к знахарям.

Черт знает как, но пока у нас получается делать независимое региональное СМИ без скрытой рекламы, контрактов с органами власти, политических денег, внешних инвесторов, российских или иностранных грантов. Все, что есть, — деньги от коммерческой рекламы и донаты читателей. Поэтому буду рад, если поддержите.

https://t.me/itsmycity/13134

А помните, отца Сергия приезжал Квачков поддерживать? И Сергий говорил, что его прихожане — это десятки тысяч боевых офицеров. А почему их вчера не было у Басманного суда? Ну хотя бы десятка офицеров, можно даже без тысяч.

Извините, если испорчу вам праздничное настроение, но посмотрите это видео. Это помощник и пиарщик отца Сергия Всеволод Могучев сегодня в Ленинском райсуде Екатеринбурга. Его задержали уже несколько дней назад, приговорили к пяти суткам ареста, потом суд отменил решение, должны были отпустить, но не отпустили, сейчас судят снова. Состояние, судя по видео, у него плохое, уже несколько раз вызывали скорую. Говорит, что боится за свою жизнь и жизнь своих близких, сравнивает происходящее с 1930-ми годами.

Тут можно бы позлорадствовать: отец Сергий — сталинист и паству свою приучал любить вождя народов. Так вот, получайте, мол, немного сталинизма. Но злорадствовать не надо. Есть основания полагать, что человека незаконно удерживают, запугивают, возможно, бьют. Неважно, каких он убеждений, неважно, как мы относимся к Сергию и Сталину — права гражданина должны соблюдаться, его достоинство не должно унижаться, даже если он преступник (а Могучев пока не осужден даже административно). Если сотрудники полиции или других органов применяли к нему меры психологического и физического воздействия, сотрудники должны быть привлечены к ответственности.

Со всем этим «дело Сергия» начинает выглядеть намного хуже, чем было вначале.

https://t.me/itsmycity/13143

Фотография из коллекции Музея истории Екатеринбурга: Яков Свердлов в камере пермской тюрьмы в 1906 году. Историк Евгений Бурденков со ссылкой на публикацию в «Вечернем Свердловске» описывает историю ее появления: со Свердловым в камере сидел монтер Валентин Вологдин, ему с воли в пачке чая передали фотоаппарат «Кодак» и светочувствительные пластинки, так что он смог сделать в камере несколько уникальных фотографий, а потом передать их на волю. В комментариях, конечно, полно скептиков («миниатюрный фотоаппарат в 1906 году?»), но в то же время фотография подлинная, повилась в дофотошопный век, и опубликованная в советской газете история хоть и похожа на легенду, но в целом ее объясняет. #заметки

Вы просили чаще писать о книгах, которые читаю — вот, пишу. Под конец года дочитал «Неудобное прошлое» Николая Эппле. На обложке сказано, что это книга про «память о государственных преступлениях в России и других странах». Когда я ее открывал, я предполагал, что это текст про то, как нам нужен свой Нюрнберг, чтобы осудить сталинские преступления. Но оказалось, что книга как раз о том, что «Нюрнберг» в России невозможен. Да и не нужен, потому что Нюрнберг — так себе пример для подражания.

Эппле исследует, как общества и государства работали с памятью о государственных преступлениях в Аргентине, Испании, Японии, Польше, Германии и ЮАР. Само по себе это ужасно интересно. До нас иногда относятся отголоски «войн памяти» из Польши (закон о Холокосте и т.п.), но большинство из нас так увлечены спорами вокруг собственного прошлого, что на другие страны уже не остается внимания. А там тоже такие баталии — мама не горюй! Очень интересно, например, было прочитать про споры вокруг итогов Второй мировой войны в Японии, в которых участвуют самые разные люди, вплоть до мультипликатора Хаяо Миядзаки. Но важнее, что изучая дискуссии в других странах, можно увидеть отражение некоторых российских проблем — и таким образом нащупать решения.

Что важно, это книга не о том, что нужно скорее осудить преступления прошлого, покрыть позором имена энкавэдэшных палачей и заткнуть глотку тем, кто считает Сталина эффективным менеджером. Наоборот, она о поиске примирения и консенсуса по поводу советского террора. Такое примирение — вовсе не абстрактный туманный идеал, а вполне достижимая вещь, как показывает практика других стран. Но для этого нужно провести большую работу, основную часть которой, как считает Эппле, должна лечь на так называемую «комиссию правды». Известны десятки случаев, когда такие комиссии изучали прошлое диктатур. Задача комиссии — не вынести судебное решение, а зафиксировать в сознании определенные факты и способствовать установке общественного консенсуса вокруг темы репрессий. Отчасти эта работа была начата на XX съезде КПСС, продолжилась в 1990-е годы, но по сей день не завершена.

Тут уместно сравнение с психологией личности: прошлое надо принять, а травмы проработать. «Принять» — не значит одобрить, а проработать — не значит излечить. Такие вещи не излечиваются, эти шрамы останутся навсегда, но с ними можно жить, если перестать делать вид, что их вовсе не существует и они не болят.

Мысль польско-американского историка Томаша Гросса, которую несколько раз приводит Эппле: когда идентичность нации держится на лжи и умолчаниях, нация, вместо того, чтобы жить собственной жизнью, обречена на постоянное беспокойство и неуверенность, постоянный страх быть уличенным. Она обречена «недоверчиво оглядываться, пытаясь догадаться, что о нас думают другие, отвлекать внимание от стыдных эпизодов в прошлом и все время защищать свое чужое имя, усматривая в каждой неудаче заговор чужаков». Чувствуется что-то знакомое? А это сказано про Польшу.

Эппле считает, что открытый разговор на эти темы и их проработка может стать для политических сил будущего ценным ресурсом. Нация, нашедшая смелость самостоятельно взять на себя ответственность за преступления прошлого, зарабатывает капитал, который почти невозможно нивелировать. Отказ от честного разговора на эту тему, напротив, формирует комплекс и страх быть пойманными на лжи.

«Неудобное прошлое», Николай Эппле

#книги

На Урале наступил новый год. Друзья, хотя поводов для оптимизмов мало, все-таки будем надеяться, что 2021-й будет лучше 2020-го. Есть основания считать, что пандемия завершится, что экономика восстановится, да и общество, оправившись от шока, начнет приходить в себя. В России это будет очень важный год с политической точки зрения: нас ждут выборы в Госдуму, которые, даже с учетом зачистки политического поля и репрессивных законов, могут изменить многое.

Уверен, прогресс и свобода все равно победят. Это случится тем быстрее, чем ответственнее будет каждый нас.

Спасибо, что читаете этот канал. С Новым годом! Будьте здоровы и счастливы!

Сотрудники спецбатальона МВД, обеспечивающего проезд кортежей первых лиц государства, возможно, передавали секретные данные через групповые чаты в WhatsApp. Где любой желающий мог сделать скриншот и скинуть кодовые таблицы третьим лицам. Причем сотрудники возражали (секретность ведь!), но начальство настаивало и угрожало лишить премии. По крайней мере так говорится в жалобе бывшего сотрудника генпрокурору Игорю Краснову.

То есть пока за разглашение гостайны сажают ученых и журналистов, сами силовики не заморачиваются секретностью и просто пересылают данные о том, куда и как едет Путин, через мессенджеры. Так быстрее и удобнее.

Это штрих для тех, кто сомневается, что сотрудники ФСБ, ездившие за Навальным, могли проявить неосторожность и пользоваться личными телефонами.

На сайте Колумбийского университета есть замечательная база аудиофайлов: записанные в 1960-е годы воспоминания русских эмигрантов. Это цикл интервью радио «Свобода», в котором герои делятся воспоминаниями о революции 1917 года, войне, отъезде в эмиграцию и т.п. Сверхценные свидетельства, огромный материал для изучения и погружения. Было бы здорово, если бы кто-нибудь превратил это в подкаст, но можно и самому просто взять и послушать файлы.

Среди героев есть известные фамилии — вот, например, воспоминания Александры Львовны Толстой (дочь писателя), вот Аркадия Петровича Столыпина (сын премьер-министра), Олега Александровича Керенского (сын председателя Временного правительства). Среди прочего — это возможность послушать речь и интонации ушедшей России. И вообще, узнавать историю через личные воспоминания полезно, это другой взгляд, хорошо дополняющий обобщения и абстракции учебников и научных трудов.

#заметки

Расследователь из Bellingcat Христо Грозев обещает в ближайшие две недели еще сенсацию и даже не одну: данные о том, что отряд химиков и медиков из ФСБ может быть причастен к трем убийствам и двум покушениям на убийство общественно значимых лиц в России.

С сегодняшнего дня в России действует новый закон о неприкосновенности бывших президентов. Собственно, его действие пока распространяется на одного только Дмитрия Медведева. В новой редакции закона исчезла оговорка, что экс-президента нельзя привлекать к ответственности за действия, совершенные на президентском посту, теперь просто — нельзя. За любые действия. А так как снять неприкосновенность можно только в случае совершения тяжких преступлений (это которые от 10 лет лишения своболы по УК РФ), то теперь бывший президент может нарушать весь КоАП и большую часть УК, так как его даже теоретически нельзя привлечь к ответственности.

Понятно, что Дмитрию Медведеву и так ничего особо не угрожало. Понятно и то, что закон больше интересен как юридический оберег для Владимира Путина в случае ухода в отставку в 2024 году. Также много раз говорилось, что подобные законы оберегают экс-президентов лишь до тех пор, пока этому способствуют политические условия, а в случае резкой смены режима они не спасут бывшего главу от преследования и суда.

Но сам факт того, что теперь в стране с сегодняшнего дня есть человек, для которого буквально «закон не писан», у меня лично вызывает удивление.

Татьяна Становая о замещении Путина реального — «коллективным Путиным»:

«"Путин в бункере" – ключевой образ президента в пандемию – появился неслучайно. С одной стороны, он постоянно на телеэкранах. С другой – такое присутствие парадоксально сочетается с его практическим отсутствием: он комментирует, критикует, хвастается успехами, но сам только наблюдает и просит подготовить предложения.

Если посмотреть на управленческие решения уходящего года (не считая конституционной реформы), то все они были предложены и разработаны правительством, губернаторами, депутатами, сенаторами, администрацией президента и силовиками. Созданная Путиным система, раньше замкнутая на одного человека, начала оживать и хаотично действовать».

(Колонка на Carnegie.ru)

Начальник УГИБДД Москвы Юрий Дроганов с космической скоростью вылетел с поста сразу после громкого скандала о том, что его подчиненные передавали через WhatsApp кодовые таблицы о передвижении кортежей первых лиц, в том числе президента Владимира Путина.

Характерно, что на вопиющее нарушение закона о гостайне первым обратила внимание не ФСБ, а «Русская служба BBC». А еще спрашивают, зачем нужны иностранные СМИ в России. Чтобы оберегать государственную безопасность!

Министр здравоохранения Михаил Мурашко отчитался о том, что в России вакцинировали уже 800 тыс. человек, а всего в регионы поступило 1,5 млн доз вакцины. При этом последний раз статистику давали 22 декабря, тогда было 52 тыс. вакцинированных на всю страну. Получается, что за десять дней, с учетом новогодних праздников, количество вакцинированных выросло в 16 раз.

Вот здесь журналист Михаил Зеленский пишет, почему эти цифры вызывают сомнения. До 22 декабря ставили в среднем по 3700 вакцин в сутки по всей стране, а после 22 декабря, получается, стали ставить по 68 000 в сутки. Да и отгрузка вакцин вряд ли могла идти так быстро: до этого три недели отгружали 507 тыс., а потом за четыре дня резко отгрузили миллион?

Но, по данным Мурашко, Россия уже обогнала по вакцинации Германию (165 тыс.) и приблизилась к Великобритании (1 млн). Такими темпами к концу праздников перегоним США, где сейчас около 2,8 млн вакцинированных. По крайней мере на бумаге.

Как менялась стоимость аренды жилья в последние четыре года в шести крупных городах мира. У Лондона драматическое падение: видимо, Brexit + коронавирус. Жаль, нет данных по Москве (это графики Quartz).

И еще один график Quartz: как рос интернер-ритейл в последние годы в Великобритании, США, Австралии и Канаде (в процентах от общих продаж). Опять же, самые серьезные изменения в связи с пандемией — в Великобритании, а вот в Канаде после ковидного скачка кривая вернулась почти на ту же траекторию.

В официально-кремлевском нарративе для российских потребителей сформирована примерно такая картина: есть, мол, единый Запад, страны НАТО, в том числе европейские государства, пляшущие под американскую дудку (кто по глупости, кто из жадности, кто от бессилия). Ну да, существуют отдельные страны, которые позволяют себе отклоняться от американской линии, но уж Великобритания к ним точно не относится. Англо-американская элита — наш давний противник. Другая часть той же картины мира — фиктивность демократических институтов на Западе: мол, у них там все точно так же подчинено политической и прагматической целесообразности, как у нас (кажется, это называется обратным карго-культом).

Но вот британский суд отказывает американцам в экстрадиции Джулиана Ассанжа. И оказывается, что картина чуть сложнее. То ли англо-американская элита далеко не так однородна, как принято рассказывать российскому обывателю, то ли британское правосудие управляется не с Даунинг-стрит, а действует независимо от исполнительной ветви власти. И как такое может быть? Нам в России понять сложно, у нас телефонное право.

Новости рыночной экономики

Вышло интервью Дмитрия Пескову Владимиру Соловьеву — местами любопытное, и даже некоторые вопросы Пескову можно назвать острыми. Но в целом, конечно, это разговор двух придворных, для которых Путин — полубог. Такое немного неловкое зрелище — разговор двух мужчин, которые целый час с любовью говорят о третьем.

Дмитрий Песков дал интервью Владимиру Соловьеву. Фрагмент:

Соловьев: А Путин хороший человек?

Песков: Да.

Соловьев: А Путин может совершить все те ужасающие преступления, которые ему приписывают?

Песков: Нет.

Соловьев: А если бы вы для себя допустили мысль, что это возможно, вы хотя бы один день продолжили работать?

Песков: Нет.

Соловьев: Мне просто кажется это очень важным, потому что я вас очень долго знаю…

Песков: Я хотел объяснить абсурдность вопроса… Но просто «нет».

Соловьев: Тут очень важно чисто человеческое, что для вас это неприемлемо. То есть вы не можете выйти к народу и лгать?

Песков: Нет.