Язык российского законодателя в среднем вдесятеро сложнее литературного русского.Эксперты НИУ ВШЭ изучили 592 российских закона и рассчитали индекс для оценки того, насколько сложно их читать.
Индекс рассчитывается по 7 параметрам:
▫️доля глаголов от общего числа слов;
▫️отношение количества слов, зависимых от существительного, к количеству существительных;
▫️количество слов между двумя зависимыми словами;
▫️количество слов в одном абзаце;
▫️количество причастных оборотов на одно предложение;
▫️количество слов в одном предложении;
▫️количество предикативных ядер (подлежащее плюс сказуемое) в одном предложении.
Доля глаголов от общего количества слов в тексте в российских законах — 3,8% (в 1991 году она составляла 5,4%, в «Тексте» Глуховского — 19%).
Отношение количества зависимых слов к общему количеству существительных в законах составляет 3,69 (в 1991 году было 2,9, а в «Анне Карениной» на одно существительное приходится 1,2 зависимых слова).
Зависимые слова в среднем разделяют 2,49 слова (в «Авиаторе» Евгения Водолазкина — 1,96).
Количество причастных оборотов на одно предложение в законах — в среднем 0,48 (в 1991 году было 0,3, а а в романе «Географ глобус пропил» — 0,02).
По сравнению с 1991 годом среднестатистический закон стал длиннее в 2,5 раза.
«У нас 77 законов сложнее текстов Иммануила Канта, которые проходят в аспирантуре. Простым гражданам разобраться в том, что написано, практически невозможно. Например, закон "О госуслугах", который как раз написан для людей, доступен, к сожалению, очень немногим».
https://www.kommersant.ru/doc/4291932за ссылку спасибо дорогим
@sloboda_slova 
