Пока сложно сказать, насколько успешно будет развиваться бизнес владельца «Сибантрацита» и «Востокугля» Дмитрия Босова после ареста его друга и партнера по угольному (и не только) бизнесу бывшего министра Михаила Абызова, но планов у Босова, даже несмотря на это, громадье. В их числе – строительство угольного порта «Вера» в Приморье и замах на строительство второго Северомуйского тоннеля. Свою готовность и желание инвестировать деньги в этот тоннель не так давно Босов даже обозначил в письме президенту Путину, правда, поставив при этом условие в виде получения для своих компаний приоритетного доступа к БАМу и Транссибу на 25 лет с целью перевозки 50 млн т грузов в год.
Ну, насчет «любви» президента к ситуациям, когда ему кто-то ставит какие-то условия – всем известно, но дело даже не в этом. Если сам Босов забыл, то вряд ли у Путина окажется коротка память относительно того, как российский олигарх крупно «подставил» Россию и лично Путина в Индонезии. А дело было так.
В мае 2016 года Владимир Путин встречался в Сочи со своим индонезийским коллегой Джоко Видодо. И тогда президент России заявил, что с участием российского капитала в этой стране «будут развернуты производственные и перерабатывающие предприятия», «планируются разработки угольных месторождений, ферроникеля, диоксида марганца, глинозема». И одним из главных движителей этого российского экономического «нашествия» в Индонезию должен был стать именно Дмитрий Босов.
В 2015 году Дмитрий Босов вместе с членом совета директоров «Сибантрацита» Александром Исаевым учредил в Индонезии группу компаний Blackspace, которой принадлежали лицензии на участки по добыче угля, никеля, марганца и бокситов. Два года назад сообщалось, что у Blackspace в активной стадии находились два крупных проекта в Индонезии — разработка угольного месторождения в Центральном Калимантане и строительство ферроникелевого завода на острове Кабаена.
Местные СМИ тогда же сообщали, что компания Blackspace уже вложила в свои индонезийские проекты около $250 млн. Хотя сам Босов не стал комментировать эти сведения, он, тем не менее, уточнил, что в строительство ферроникелевого завода вложено более $100 млн собственных и привлеченных средств и что для дальнейшего развития своих индонезийских проектов он рассчитывает привлечь до $1 млрд от сторонних инвесторов.
С тех пор прошло два года. Как итог - бизнес Дмитрия Босова по добыче полезных ископаемых в Индонезии так и не смог зайти на «глубину», обернувшись ощутимыми финансовыми потерями группы компаний Босова. На протяжении года его компания не могла выяснить реальных запасов залежей, а когда все-таки провела изыскания, то выяснилось, что запасов гораздо меньше, чем изначально ожидалось и «овчинка выделки» вряд ли стоила.
В результате эти российские проекты в Индонезии оказались закрытыми вместе с офисом в Джакарте, оставив после себя неурегулированные проблемы с местным правительством по поводу нанесенного экологического ущерба, судебными исками по поводу невыплаты зарплат сотрудникам и долгов поставщикам, а также сингапурским банкам. Недостроенный завод превратился в памятник «надежд и разочарований» не только для Дмитрия Босова и его партнеров, но и для репутации России по выполнению достигнутых ранее межправительственных соглашений.
По имеющимся данным, прямые убытки Дмитрия Босова и его партнера Александра Исаева в Индонезии составили около 300 млн долларов, не считая долгов по кредитам и «кинутым» поставщикам, подрядчикам и персоналу. Что же было дальше? А дальше – Дмитрий Босов все эти долги благополучно «повесил» на Александра Исаева и теперь сосредоточился на новых проектах в России, не забыв при этом написать письмо Владимиру Путину.
Как бы этот его торг с Президентом насчет второго Северомуйского тоннеля не сыграл с Босовым злую шутку, заставив олигарха выплатить все «издержки» по его «индонезийским счетам».