Size: a a a
2018 November 01
Иллюстрации К.П. Ротова к книге А.С. Некрасова "Приключения капитана Врунгеля". СССР. 1937 год. #арт
myussr
Генрих Иоффе. "Иные времена". Борьба за прошлое - контроль настоящего. 5. "Не изменяй теченья дел".
В начале 1988 года группу, назначенную для создания новой книги по истории КПСС, пригласили в ИМЛ. Но уже чувствовалось, что этот замысел опаздывает, так как подули ветры, ничего общего с КПСС и ее историей не имеющие. На этом сборе Лукич призвал присутствовавших «не выносить за стены ИМЛ то, что здесь говорилось», хотя было совершенно непонятно, что именно тут говорилось, не подлежащее разглашению. После этого предупреждения Лукич удалился, а заседание повел его заместитель В. Журавлев, сделавший в ИМЛ быструю карьеру. Обсудили предложенный график и решили представить первый вариант текстов к марту.
12 января 1988 года в «Правде» появилось «письмо ветерана» - Б. Мухина.
«Очень жаль, - говорилось в нем, - что в такое замечательное время развития Октябрьской революции встречаешь писания, когда иной автор бездумно или с умыслом, вкривь и вкось передергивая события и факты, пытается дискредитировать героев прошлого, а по сути наш строй, нашу историю, все, что нам дорого и свято».
Все понимали, что когда дело доходит до «слова ветеранов», то это серьезно, и действительно, та же «Правда» в конце января и в феврале «ударила» по «Дальше, дальше, дальше...». Некоторые институтские историки попытались организовать ответ. Сразу же выявились твердые «подписанты», те, кто потихоньку «отваливали», и колебавшиеся. Хотели подключить к списку подписавшихся двух академиков - И.И. Минца и А.М. Самсонова. Самсонов подписал, а Минц под разными предлогами увильнул. Увильнул и профессор Историко-архивного института, старик Е.А. Луцкий. Это был сын знаменитого большевика А. Луцкого, сожженного в паровозной топке вместе с С. Лазо на Дальнем Востоке в 1918 году. А вот сын не решился поставить подпись под никому не нужным письмом. Путь, пройденный большевизмом... Но он будет понятен, если сказать, что молодой Луцкий был учеником главного в свое время советского историка М.Н. Покровского и вместе с некоторыми другими его учениками участвовал в поношении учителя. Как писал Троцкий, «шло освобождение мещанина из большевика».
В середине марта грянула уже упоминавшаяся статья Нины Андреевой. Завоевания Октября, говорилось в ней, под угрозой со стороны тех, кого Октябрь не успел искоренить: кулаков, нэпманов, басмачей по духу, «наследников Дана, Мартова, Троцкого, Ягоды». Такие люди и раньше хотели, и теперь хотят влить в Россию отраву капиталистического Запада. Прошлась Андреева и по Шатрову: повторяет-де сочинения троцкиста Б. Суварина.
Пока «буксовала» шатровская пьеса «Дальше, дальше, дальше...», В. Фокин - парень с волевыми лицом и голосом - намеревался поставить в театре им. Ермоловой «Второй день свободы» A. Буравского. Спектакль этот почему-то не пошел, а в нем имелось нечто созвучное нашему времени. Речь шла о французских революционерах конца ХVIII века. Вот они уже зашли далеко, уже пошла террористическая резня, мясорубка. Робеспьер в задумчивости: остановиться? Кутон требует другого: дальше, дальше, иначе сметут. Тут пьеса обрывалась.
В те же дни мне довелось побывать в Ждановском райкоме КПСС. В кабинете первого секретаря, молодой и энергичной Р. Жуковой, собралась верхушка райкомовского аппарата. Шатров и бывший сотрудник ИМЛ В. Логинов говорили об истории и перестройке. Пили чай с «заморским» печеньем. Потом Жукова рассказывала много такого, что сегодня выглядит как некое предвидение. В горбачевских кооперативах, говорила она, пока - жулики, в перестройке - горлопаны. Старики уходят из партии («не могу быть полезным», «нечем платить взносы» и т. п.). Экономика не работает, указания «по звонку» сохраняются. Густым потоком пошло рвачество, махровое корыстолюбие. Идет просто «расхищение советского пирога»... #интересно
В начале 1988 года группу, назначенную для создания новой книги по истории КПСС, пригласили в ИМЛ. Но уже чувствовалось, что этот замысел опаздывает, так как подули ветры, ничего общего с КПСС и ее историей не имеющие. На этом сборе Лукич призвал присутствовавших «не выносить за стены ИМЛ то, что здесь говорилось», хотя было совершенно непонятно, что именно тут говорилось, не подлежащее разглашению. После этого предупреждения Лукич удалился, а заседание повел его заместитель В. Журавлев, сделавший в ИМЛ быструю карьеру. Обсудили предложенный график и решили представить первый вариант текстов к марту.
12 января 1988 года в «Правде» появилось «письмо ветерана» - Б. Мухина.
«Очень жаль, - говорилось в нем, - что в такое замечательное время развития Октябрьской революции встречаешь писания, когда иной автор бездумно или с умыслом, вкривь и вкось передергивая события и факты, пытается дискредитировать героев прошлого, а по сути наш строй, нашу историю, все, что нам дорого и свято».
Все понимали, что когда дело доходит до «слова ветеранов», то это серьезно, и действительно, та же «Правда» в конце января и в феврале «ударила» по «Дальше, дальше, дальше...». Некоторые институтские историки попытались организовать ответ. Сразу же выявились твердые «подписанты», те, кто потихоньку «отваливали», и колебавшиеся. Хотели подключить к списку подписавшихся двух академиков - И.И. Минца и А.М. Самсонова. Самсонов подписал, а Минц под разными предлогами увильнул. Увильнул и профессор Историко-архивного института, старик Е.А. Луцкий. Это был сын знаменитого большевика А. Луцкого, сожженного в паровозной топке вместе с С. Лазо на Дальнем Востоке в 1918 году. А вот сын не решился поставить подпись под никому не нужным письмом. Путь, пройденный большевизмом... Но он будет понятен, если сказать, что молодой Луцкий был учеником главного в свое время советского историка М.Н. Покровского и вместе с некоторыми другими его учениками участвовал в поношении учителя. Как писал Троцкий, «шло освобождение мещанина из большевика».
В середине марта грянула уже упоминавшаяся статья Нины Андреевой. Завоевания Октября, говорилось в ней, под угрозой со стороны тех, кого Октябрь не успел искоренить: кулаков, нэпманов, басмачей по духу, «наследников Дана, Мартова, Троцкого, Ягоды». Такие люди и раньше хотели, и теперь хотят влить в Россию отраву капиталистического Запада. Прошлась Андреева и по Шатрову: повторяет-де сочинения троцкиста Б. Суварина.
Пока «буксовала» шатровская пьеса «Дальше, дальше, дальше...», В. Фокин - парень с волевыми лицом и голосом - намеревался поставить в театре им. Ермоловой «Второй день свободы» A. Буравского. Спектакль этот почему-то не пошел, а в нем имелось нечто созвучное нашему времени. Речь шла о французских революционерах конца ХVIII века. Вот они уже зашли далеко, уже пошла террористическая резня, мясорубка. Робеспьер в задумчивости: остановиться? Кутон требует другого: дальше, дальше, иначе сметут. Тут пьеса обрывалась.
В те же дни мне довелось побывать в Ждановском райкоме КПСС. В кабинете первого секретаря, молодой и энергичной Р. Жуковой, собралась верхушка райкомовского аппарата. Шатров и бывший сотрудник ИМЛ В. Логинов говорили об истории и перестройке. Пили чай с «заморским» печеньем. Потом Жукова рассказывала много такого, что сегодня выглядит как некое предвидение. В горбачевских кооперативах, говорила она, пока - жулики, в перестройке - горлопаны. Старики уходят из партии («не могу быть полезным», «нечем платить взносы» и т. п.). Экономика не работает, указания «по звонку» сохраняются. Густым потоком пошло рвачество, махровое корыстолюбие. Идет просто «расхищение советского пирога»... #интересно
Генрих Иоффе. "Иные времена". Борьба за прошлое - контроль настоящего. 5. "Не изменяй теченья дел".
4 апреля в ВТО состоялась прямо-таки незабываемая (по крайней мере, для меня) встреча авторского коллектива «Московских новостей» с театральными деятелями. Пробиться в зал было невозможно. Смелянский просто протащил нас (В. Логинова, Н. Наумова из МГУ и меня) какими-то черными лестницами прямо на сцену, принесли стулья, и мы расположились за спинами выступавших. Весь зал был перед нами. Заметил Б. Окуджаву, писателя В. Кондратьева, космонавта А. Гречко, многих актеров «Таганки». Журналистка Евгения Альбац требовала суда над «сталинскими следователями», еще какая-то дама громила Нину Андрееву. Экономист Лисичкин призывал к «очищению марксизма» и к «расшифровке (?) Политбюро». Потом к микрофону подошел Юрий Карякин, в конце 50-х годов - мой знакомец по журналу «История СССР», ставший теперь боевым «прорабом перестройки». Позднее, в 2007 г., он напишет мемуары «Перемена убеждений (от ослепления к прозрению)», в которых объясняет, как и почему произошла эта перемена. Как из идеолога партии он превратился в «гонителя коммунизма». Понять все же нелегко... Я внимательно прочитал книгу. Да, свои убеждения он переменил, но позволило ли ему это прозреть?
Карякин говорил языком Достоевского о «сокровенной тайне перестройки: спасении России от безнравственности, позора и греха стукачества». После Алексея Аджубея, который рассказал о том, как в 1964 году аппаратчики сняли Хрущева, вышел похожий на нахохлившуюся птицу косолапый Гавриил Попов. Он призывал к тому, чтобы уж на сей раз никоим образом не допустить очередного триумфа аппаратчиков, клялся, что теперь прогрессивная интеллигенция будет стоять до последнего. «Элита» интеллигенции распалялась, раскаляла себя. В двадцатых числах апреля в Доме ученых на Кропоткинской собралась «Московская трибуна», по случаю состоявшихся выборов Съезда народных депутатов. Особо долгой овацией встретили А. Д. Сахарова. Афанасьев говорил, что партия уже явно отстает от темпа тех демократических процессов, которые идут в обществе. Е. Амбарцумов чуть ли не предлагал провозгласить Съезд Учредительным собранием и во всяком случае создать Клуб реформистски настроенных депутатов. В том же духе говорили Галина Старовойтова, Гавриил Попов, Леонид Баткин, Юрий Карякин. Все в зале ждали слова Сахарова. Он сказал, что противники перестройки напуганы пробуждением народа, что сейчас необходимо ускорение перестройки «без остановки». Владимир Лукин призывал к тому, чтобы объявить заседания Съезда непрерывными, добиться «диктатуры депутатов».
В эти майские дни в Москву прибыл президент США Рональд Рейган. «Известия» разразились статьей о том, кто именно был приглашен на встречу с ним в американское посольство. Главным образом это были диссиденты и отказники, которые, по мнению газеты, никак не представляют советское общество и те процессы, которые сейчас в нем идут. Рейган выразил удовлетворение происходившими переменами, но подчеркнул, что этого мало: «Мы хотим все большего». А закончил он свою речь словами Пушкина: «Пора, мой друг, пора...». Но ведь у Пушкина дальше: «Покоя сердце просит...». К тому же это сугубо личное, а вот пушкинский Борис Годунов учит политике своего сына Федора: «Не изменяй теченья дел. Привычка - душа держав». #интересно
4 апреля в ВТО состоялась прямо-таки незабываемая (по крайней мере, для меня) встреча авторского коллектива «Московских новостей» с театральными деятелями. Пробиться в зал было невозможно. Смелянский просто протащил нас (В. Логинова, Н. Наумова из МГУ и меня) какими-то черными лестницами прямо на сцену, принесли стулья, и мы расположились за спинами выступавших. Весь зал был перед нами. Заметил Б. Окуджаву, писателя В. Кондратьева, космонавта А. Гречко, многих актеров «Таганки». Журналистка Евгения Альбац требовала суда над «сталинскими следователями», еще какая-то дама громила Нину Андрееву. Экономист Лисичкин призывал к «очищению марксизма» и к «расшифровке (?) Политбюро». Потом к микрофону подошел Юрий Карякин, в конце 50-х годов - мой знакомец по журналу «История СССР», ставший теперь боевым «прорабом перестройки». Позднее, в 2007 г., он напишет мемуары «Перемена убеждений (от ослепления к прозрению)», в которых объясняет, как и почему произошла эта перемена. Как из идеолога партии он превратился в «гонителя коммунизма». Понять все же нелегко... Я внимательно прочитал книгу. Да, свои убеждения он переменил, но позволило ли ему это прозреть?
Карякин говорил языком Достоевского о «сокровенной тайне перестройки: спасении России от безнравственности, позора и греха стукачества». После Алексея Аджубея, который рассказал о том, как в 1964 году аппаратчики сняли Хрущева, вышел похожий на нахохлившуюся птицу косолапый Гавриил Попов. Он призывал к тому, чтобы уж на сей раз никоим образом не допустить очередного триумфа аппаратчиков, клялся, что теперь прогрессивная интеллигенция будет стоять до последнего. «Элита» интеллигенции распалялась, раскаляла себя. В двадцатых числах апреля в Доме ученых на Кропоткинской собралась «Московская трибуна», по случаю состоявшихся выборов Съезда народных депутатов. Особо долгой овацией встретили А. Д. Сахарова. Афанасьев говорил, что партия уже явно отстает от темпа тех демократических процессов, которые идут в обществе. Е. Амбарцумов чуть ли не предлагал провозгласить Съезд Учредительным собранием и во всяком случае создать Клуб реформистски настроенных депутатов. В том же духе говорили Галина Старовойтова, Гавриил Попов, Леонид Баткин, Юрий Карякин. Все в зале ждали слова Сахарова. Он сказал, что противники перестройки напуганы пробуждением народа, что сейчас необходимо ускорение перестройки «без остановки». Владимир Лукин призывал к тому, чтобы объявить заседания Съезда непрерывными, добиться «диктатуры депутатов».
В эти майские дни в Москву прибыл президент США Рональд Рейган. «Известия» разразились статьей о том, кто именно был приглашен на встречу с ним в американское посольство. Главным образом это были диссиденты и отказники, которые, по мнению газеты, никак не представляют советское общество и те процессы, которые сейчас в нем идут. Рейган выразил удовлетворение происходившими переменами, но подчеркнул, что этого мало: «Мы хотим все большего». А закончил он свою речь словами Пушкина: «Пора, мой друг, пора...». Но ведь у Пушкина дальше: «Покоя сердце просит...». К тому же это сугубо личное, а вот пушкинский Борис Годунов учит политике своего сына Федора: «Не изменяй теченья дел. Привычка - душа держав». #интересно
Концерт "Машины Времени" в Таллинне на фестивале "Таллинские песни молодёжи - 76". СССР. 1976 год. #фото
Бык 🐂
Не знает глупенький бычок,
Что день сегодняшний - день казни.
Он - как Отелло - на платок,
Но Яго - тот, который дразнит.
А вот и сам Тореадор,
Как Гамлет вышел - одиночка,
Каким же будет приговор?
В нём есть и смерть… и есть отсрочка.
А те, которые орут,
Они преступники иль судьи?
И, как ни странно - это суд.
И, как ни странно - это люди.
#литература
Не знает глупенький бычок,
Что день сегодняшний - день казни.
Он - как Отелло - на платок,
Но Яго - тот, который дразнит.
А вот и сам Тореадор,
Как Гамлет вышел - одиночка,
Каким же будет приговор?
В нём есть и смерть… и есть отсрочка.
А те, которые орут,
Они преступники иль судьи?
И, как ни странно - это суд.
И, как ни странно - это люди.
#литература
2018 November 02
Отрывной календарь. Политиздат. СССР. 1959г.
