Тот редкий случай, когда ты соглашаешься с украинским патриотом:
Россия существует лишь благодаря той защитной оболочке, которую создали для нее гении русской культуры. Такое мнение в интервью журналу «Країна» высказал украинский писатель Юрий Андрухович, отвечая на вопрос, когда следует ожидать развала России.
«Окончательно – аж тогда, когда демократический западный мир перестанет верить в Достоевского. Это такая, конечно, метафора, но вы даже не представляете, насколько это – российское классическое культурное наследие – весомый фактор продвижения Россией своих интересов на международной арене. Если бы миллионы людей на земле не обожали Толстого, Чайковского, того же Достоевского, Чехова, Булгакова, Шостаковича, то от России уже бы давно совместными усилиями избавились, словно гигантской опухоли на теле человечества. То есть у России огромный запас прочности благодаря защитной гуманитарно-культурной оболочке из всех тех ее гениев. Не знаю, сколько еще нужно поколений, чтобы на Западе наконец прозрели и увидели упомянутого Федора Михайловича таким, какой он есть в действительности, — то есть местами довольно посредственным беллетристом и одновременно реакционным, очень опасным мыслителем. Так что с этой стороны хороших новостей ждать не приходится»
Россия существует лишь благодаря той защитной оболочке, которую создали для нее гении русской культуры. Такое мнение в интервью журналу «Країна» высказал украинский писатель Юрий Андрухович, отвечая на вопрос, когда следует ожидать развала России.
«Окончательно – аж тогда, когда демократический западный мир перестанет верить в Достоевского. Это такая, конечно, метафора, но вы даже не представляете, насколько это – российское классическое культурное наследие – весомый фактор продвижения Россией своих интересов на международной арене. Если бы миллионы людей на земле не обожали Толстого, Чайковского, того же Достоевского, Чехова, Булгакова, Шостаковича, то от России уже бы давно совместными усилиями избавились, словно гигантской опухоли на теле человечества. То есть у России огромный запас прочности благодаря защитной гуманитарно-культурной оболочке из всех тех ее гениев. Не знаю, сколько еще нужно поколений, чтобы на Западе наконец прозрели и увидели упомянутого Федора Михайловича таким, какой он есть в действительности, — то есть местами довольно посредственным беллетристом и одновременно реакционным, очень опасным мыслителем. Так что с этой стороны хороших новостей ждать не приходится»
