Такого рода события
https://news.mail.ru/incident/42219467/?frommail=1, когда
самосвяты ставят себя выше священноначалия, грозят, анафематствуют, шантажируют, являются повторением уже пройденного. Был Севастиан, ушедший из Знаменского монастыря и создавший свою общину, были священники из Удмуртии, ушедшие в РПЦЗ, был в Кашире «Архиепископ» Лазарь, «патриарх Всея Сибири», был на Чукотке Диомид, был недавно почивший Петр Кучер в Боголюбовском монастыре (науськанные им монахини чуть не убили настоятельницу за то, что она пыталась восстановить порядок) и так далее.
Почему это происходит. Основных причин две. Первая (здесь придется повторить то, о чем я уже неоднократно говорил) - Церковь согласилась с тем, что «народная религиозность» живет по своим правилам. У нее своя догматика, свое богословие, своя агиография (можно назвать десятки народных «святых» начиная от Сампсона и кончая Евгением Родионовым, которых почитают, которым пишут акафисты и жития, невзирая на отрицательную позицию официальной Церкви), свои представления о благочестии, своя сотериология и эсхатология, свои святыни и чудотворцы.
Причем, говоря о «народной религиозности», нужно пояснить, что речь не идет только о мирянах – в эти ряды следует включить сотни монахов и священников (многие монахи Оптиной очень почитают Сампсона и Родионова). Если раньше религиозность и ее основные понятия провозглашалась «наверху» и затем по иерархическим каналам передавалась «вниз», то теперь концы этой вертикали поменялись местами. Сделать с этим что-либо без серьезнейших, масштабных усилий, без непрерывной, глобальной работы невозможно (да и при указанных условиях на это уйдут годы). А поскольку нет вообще ни одной структуры в Церкви, которая бы этим занималась, болезнь прогрессирует и по факту сегодня уже существуют две церкви – народная и официальная, причем первая по любой причине восстает на вторую и считается правой, как всегда в народном сознании считался правым мужик, выступающий против барина. Неудивительно, что эта среда постоянно рождает своих вождей, которые, как наша политическая оппозиция, держатся только на конфликте с властью и умении правильно обращаться с церковной риторикой.
Вторая, не менее важная причина – это кадровая политика, причем даже не последних лет, а политика 1990-х и начала 2000-х, плоды которой мы сегодня вкушаем. Когда начали массово отдавать храмы, выяснилось, что служить в них некому. И начали рукополагать всех подряд. Алтарников, чтецов, певцов. Без образования и опыта, лишь бы заткнуть дыру на новообразованном приходе. Так же и постригали. Дело кончилось понятно чем – через несколько лет одни алтарники, которые так и не стали священниками и монахами, заскучали и подались в бега (вспомните хотя бы Охлобыстина), другие поняли, что и здесь можно хорошо жить и подались в вожди, в духоносные старцы. Тем более что неутоленная жажда духовная действительно есть, «жатвы много, а делателей мало».
Однажды мне довелось паломничать в одном женском монастыре. Игуменья знала о моих ученых занятиях и попросила провести с сестрами несколько бесед об истории Церкви, святых и т.д. Несколько дней шли эти беседы, после чего, к моему изумлению, ко мне в монастыре стали подходить монахини … и просить духовных советов, помощи в разрешении самых разных вопросов. Я, разумеется, отказался, но пример характерный. А если бы на моем месте был кто-то другой, половчее и поциничнее, кому такое доверие понравилось бы? Через полгода монастырь бы раскололся. Часть ушла бы за очередным самосвятом, окружила бы его плотным кольцом, потом добавились бы «магдалины» из мирян, опереточные казаки, какой-нибудь безумный толстосум с деньгами – и дело в шляпе. Основали бы очередную Шаталову пустынь за частоколом, полетели бы из нее веером в разные стороны анафемы, книжонки с православными ужасами, проклятия кодам, вышкам 5G, чипам и вакцинам, начались бы чудеса и пророчества, потянулись бы на отчитку и стар и млад. Всё.
Так что болезнь очень запущена. Амбулаторно тут не полечишь. Но врачей нет. И оттого вся надежда на полицию.
