Сказ об убогих чухонцах
200 лет назад таким пренебрежительным этнонимом «наше всё» назвал финноязычное население окрестностей Петербурга в «Медном всаднике». Сейчас же население Северной столицы и ее пригородов занимается коллективной мастурбацией на всё финское: в метро висит реклама недвижимости, построенной по «финским стандартам», посреди 30-тиэтажных муравейников Парнаса и Мурино красуются билборды, рекламирующие очередную колбасу или молочную продукцию «финского качества», питерский средний класс во время новогодних каникул и майских праздников считает своим долгом выбраться в Хельсинки, а «элита» массово скупает в Финляндии дачи.
Тем временем, отечественные СМИ, а порою и «наиболее патриотичные» граждане недавно смеялись над визитом президента другой пока еще «чухонской» страны в Первопрестольную, которая якобы приехала просить денег у богатой России. «Бедным эстонцам нечего есть кроме своих шпрот» – повторяют они заезженную байку о нищих прибалтах. В такие моменты хочется развернуть стереотип о медленных и туго соображающих эстонцах на его авторов. В отличие от энергетической сверхдержавы, нищие эстонцы уже лет 5 как перегнали недостижимый для нас ориентир – Португалию по уровню доходов и подушевому ВВП. Сейчас средняя зарплата в Эстонии составляет 1310 евро, что более чем в 2,5 раза выше чем в Богоспасаемой и на треть выше чем в Португалии, самый высокий показатель среди всех постсоциалистических стран. Почему же так вышло? Сейчас попробуем разобраться.
После получения независимости, эстонцы смогли здраво оценить свои институциональные и экономические возможности. В отличие от нас, они не были обременены вечно саморефлексирующим суверенным имперством. Много думать об особом пути – вредно, особенно нищей стране с среднемесячной зарплатой в 35 евро в пересчете на современные деньги. Порою, вместо того, чтобы думать, надо вести себя как ребенок – копировать модель поведения уже состоявшихся и успешных взрослых, особенно, если взрослые – не людоеды, а вполне себе травоядные и эгалитарные шведы и финны. Что характеризует эти успешные нации? Я бы выделил три основных характеристики: эффективные работающие институты, высокотехнологичная экономика и то, что позволяет воспроизводиться двум вышеупомянутым факторам – отличная система образования.
Понимая, что их внутренние ресурсы ограничены, а институты слабы, эстонцы приняли единственно верное решение для перехода к рынку – провели приватизацию по восточногерманской модели при помощи сотрудников Treuhandanstalt, занимавшейся приватизацией предприятий бывшей ГДР. В отличие от России, приватизация предприятий была проведена не «ваучерно», а за реальные деньги. Да, среди новых владельцев оказалось много шведов, финнов и немцев, но они вкладывали свои кровные, что помогло предотвратить появление класса собственников, развращенного легкими деньгами. Это спасло больше производств, чем в других постсоветских государствах и предотвратило появление олигархов. Жилье и землю, не требующие высоких компетенций в управлении приватизировали при помощи ваучеров. Полученные от приватизации средства были вложены в систему образования и построение цифровых государственных институтов, позволяющих минимизировать бюрократические издержки и коррупцию. Результат – у эстонцев сейчас самое продвинутое цифровое государство и одна из самых быстрорастущих экономик в ЕС, а её система образования – лучшая в постсоциалистическом лагере.
Выбрав в качестве образцов Финляндию и Швецию и проведя правильный переход к рыночной экономике, Эстония вырывается в первый мир. Россия же с ее особым путем застряла где-то между империей Романовых и Португалией. Кто знает, может быть лет через двадцать эстонское качество составит конкуренцию финскому на рекламных щитах Мурино и Парнаса?
Никита Анер специально для Политоты
200 лет назад таким пренебрежительным этнонимом «наше всё» назвал финноязычное население окрестностей Петербурга в «Медном всаднике». Сейчас же население Северной столицы и ее пригородов занимается коллективной мастурбацией на всё финское: в метро висит реклама недвижимости, построенной по «финским стандартам», посреди 30-тиэтажных муравейников Парнаса и Мурино красуются билборды, рекламирующие очередную колбасу или молочную продукцию «финского качества», питерский средний класс во время новогодних каникул и майских праздников считает своим долгом выбраться в Хельсинки, а «элита» массово скупает в Финляндии дачи.
Тем временем, отечественные СМИ, а порою и «наиболее патриотичные» граждане недавно смеялись над визитом президента другой пока еще «чухонской» страны в Первопрестольную, которая якобы приехала просить денег у богатой России. «Бедным эстонцам нечего есть кроме своих шпрот» – повторяют они заезженную байку о нищих прибалтах. В такие моменты хочется развернуть стереотип о медленных и туго соображающих эстонцах на его авторов. В отличие от энергетической сверхдержавы, нищие эстонцы уже лет 5 как перегнали недостижимый для нас ориентир – Португалию по уровню доходов и подушевому ВВП. Сейчас средняя зарплата в Эстонии составляет 1310 евро, что более чем в 2,5 раза выше чем в Богоспасаемой и на треть выше чем в Португалии, самый высокий показатель среди всех постсоциалистических стран. Почему же так вышло? Сейчас попробуем разобраться.
После получения независимости, эстонцы смогли здраво оценить свои институциональные и экономические возможности. В отличие от нас, они не были обременены вечно саморефлексирующим суверенным имперством. Много думать об особом пути – вредно, особенно нищей стране с среднемесячной зарплатой в 35 евро в пересчете на современные деньги. Порою, вместо того, чтобы думать, надо вести себя как ребенок – копировать модель поведения уже состоявшихся и успешных взрослых, особенно, если взрослые – не людоеды, а вполне себе травоядные и эгалитарные шведы и финны. Что характеризует эти успешные нации? Я бы выделил три основных характеристики: эффективные работающие институты, высокотехнологичная экономика и то, что позволяет воспроизводиться двум вышеупомянутым факторам – отличная система образования.
Понимая, что их внутренние ресурсы ограничены, а институты слабы, эстонцы приняли единственно верное решение для перехода к рынку – провели приватизацию по восточногерманской модели при помощи сотрудников Treuhandanstalt, занимавшейся приватизацией предприятий бывшей ГДР. В отличие от России, приватизация предприятий была проведена не «ваучерно», а за реальные деньги. Да, среди новых владельцев оказалось много шведов, финнов и немцев, но они вкладывали свои кровные, что помогло предотвратить появление класса собственников, развращенного легкими деньгами. Это спасло больше производств, чем в других постсоветских государствах и предотвратило появление олигархов. Жилье и землю, не требующие высоких компетенций в управлении приватизировали при помощи ваучеров. Полученные от приватизации средства были вложены в систему образования и построение цифровых государственных институтов, позволяющих минимизировать бюрократические издержки и коррупцию. Результат – у эстонцев сейчас самое продвинутое цифровое государство и одна из самых быстрорастущих экономик в ЕС, а её система образования – лучшая в постсоциалистическом лагере.
Выбрав в качестве образцов Финляндию и Швецию и проведя правильный переход к рыночной экономике, Эстония вырывается в первый мир. Россия же с ее особым путем застряла где-то между империей Романовых и Португалией. Кто знает, может быть лет через двадцать эстонское качество составит конкуренцию финскому на рекламных щитах Мурино и Парнаса?
Никита Анер специально для Политоты
