Константин Скоркин: «Популярность зомби-апокалипсиса на Западе и у нас, на постсовке, кажется, явления разного порядка. То есть, на Западе он эксплуатирует страх "массового человека" перед катаклизмами, эпидемиями. Зомби совершенно расчеловечены, они фон. У нас же, напротив, ключевое в зомби, это то, что они бывшие люди, которые вдруг "испортились", вот об этом пишет Лукьяненко в своем новом романе "Кваzи". То есть, эпидемия зомби, прежде всего социальный катаклизм. Вот, что такое события в Луганске-Донецке весной 2014, с точки зрения либерального горожанина? Именно что зомби-апокалипсис, внезапно, огромная часть земляков превратилась в монстров, совершенно иррациональным, с его точки зрения, способом, среди них друзья, родственники, коллеги... слившиеся в опасную, хищную массу. Но если посмотреть на ситуацию, с другой стороны, то для носителей традиционного донбасского менталитета зомби-апокалипсис ведь тоже произошел на Майдане! Совершенно ирационально, с их точки зрения, люди превратились в агрессивную кровожадную толпу зомби, а значит надо сбиваться в группы, вооружаться, чтобы защитить дома и семьи, вот уже и ополчение, и блок-посты. Зомби-апокалипсис для постсовка, это такой психиатрический жанр о внезапной трансформации социума, превращение ближнего в радикально Другого. В основе лежит психология гражданской войны, непрекращающейся с 1917, с ее готовностью мгновенно расчеловечить оппонента. Поэтому мне, как ни странно, роман Лукьяненко понравился, ибо он там пытается понять как все это преодолеть».