Исследователи в
surveillance studies интересуются двумя аспектами расширения чувственного аппарата государства: тем, как государство видит (круговое видеонаблюдение, скрытые камеры, спутниковые данные), и тем, как государство слышит (перехват звонков, прослушка, запись разговоров). Читая статьи, можно даже предположить, что государство не нюхает, однако такое предположение окажется ошибочным.
В 1960-х годах Штази разработали метод сбора «консервированных запахов» (
Geruchskonserven). Сотрудники похищали личные вещи активистов и помещали их в герметичные сосуды, а после обучали собак находить носителя запаха. Надписи на баночках гласили следующее: «Имя: [
x]. Время: [
x]. Объект: подштанники рабочего». Помимо личных вещей, «консервации» подлежали обивки стульев, на которых активисты сидели во время допросов. В 2007 году, когда перед саммитом
G8 в Хайлигендамме полицейские занимались сбором «образцов телесных запахов» (
Körpergeruchsproben) политических активистов, выяснилось, что метод все еще используется.
В 1993 году вопросом «пронюхивания» подозреваемых занялось ЦРУ, представившее наработки в докладе «Человеческие запахи и их распознавание». Значительная часть документа посвящена эккриновым, апокриновым и сальным железам, предположительно ответственным за «индивидуальные» телесные запахи. Автор доклада представил оценку объема производимых запахов и просчитал дистанции, необходимые для их распознавания собачьим носом. Поскольку дистанции оказались относительно маленькими, в докладе впервые прозвучала идея создания «механической ищейки» — сенсорного устройства, способного автоматически распознавать человека по запаху на большом расстоянии.
Разработки 1990-х годов оказались востребованными после объявления «войны против терроризма» в 2001 году: среди руководителей полиции распространились руководства, призывающие обращать особое внимание на запах подозреваемых, число собак-ищеек возросло в десятки раз, а финансирование проектов идентификации «ароматических отпечатков» — в сотни. В 2007 году Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (
aka DAPRA, о котором мы уже говорили в связи с бомбами-вонючками) взялось за развитие «Проекта по определению уникального запаха», прежде известного как «Программа определения одоротипа». Заявленная цель проекта — вычисление и идентификация людей по телесному запаху (теперь считается, что индивидуальный запах связан с устройством главного комплекса гистосовместимости). Практическое применение — контроль границ и борьба с международным терроризмом. На базе проекта
DAPRA совместными усилиями США и Великобритании были разработаны
RASCO — система непрямого сбора проб воздуха для проверки собаками, дающая более надежные результаты, чем анализ радужки глаза или распознавание лиц, и
IBIS — система идентификации по индивидуальному запаху, также показавшая превосходные результаты.
В 2013 году в Мадридском политехническом университете
разработали технологию биометрической идентификации по запаху. В опубликованном отчете утверждается, что погрешность при распознавании составляет не более 15%. Хотя заявленная точность не превосходит распространенные методы идентификации, авторы текста
видят конкурентное преимущество технологии в ее «неинвазивности» (для сбора биометрических данных человеку достаточно пройти мимо сенсоров) и надежности (точная идентификация по запаху возможна независимо от болезней, диеты и использования косметических средств). Подобные сенсоры
позволят государству нюхать без необходимости останавливать человека, выдвигать ему подозрения или даже приближаться с собаками.
В журнале
Radical Philosophy довольно продолжительное время пролежала без нашего внимания
статья Марка Неокле(о)уса
The smell of power: а contribution to the critique of the sniffer dog. Неоклеус — профессор критики политической экономии в Университете Брунеля, широко известный работами по полицейской власти (см.
The Fabrication of Social Order: A Critical Theory of Police Power, 2000). В статье объяснено, как вышеперечисленные «открытия» способствуют укреплению полицейской власти.
