Тайлунвань в 8 утра. Тоже #город
В прошлом посте мы поговорили об основных инструментах монетарной политики в распоряжении Народного Банка Китая (PBOC), а в этом расскажем о нынешней policy stance и том, как и какие действия Центробанка влияют на стоимость и перфоманс активов в стране.
Когда говоришь с китайскими экономистами, главная фраза, которую слышишь от них в отношении политики ЦБ сегодня – «нормализация», не в последнюю очередь потому, что именно на такое описание напирали на Двух Сессиях. Если коротко, нормализацию курса PBOC (от легких пандемических послаблений) можно описать как нейтральную позицию, без дальнейших смягчений или ужесточений, в которой упор сделан на контроль финансовых и валютных рисков, а также на обеспечение достаточной ликвидности в реальном секторе без ее избытка на рынках капитала. Практически это значит, что ставки и резервные требования трогать не собираются, вместо них предпочитая операции на открытом рынке – объем кредитных линий коммерческим банкам, а также директивные меры, что позволяет чутко контролировать количество ликвидности в системе и куда она идет, от одного ролловера к следующему.
В последние месяцы много внимания СМИ и инвесторов было приковано к т.н. «выкачке ликвидности» в первом квартале и коррекции на рынке акций с середины февраля, которые так соблазнительно было связать в простые причину и следствие. Не говоря уже про присущее любому неофиту желание доподлинно объяснить «причины» любого рыночного подъема или коррекции, особенно хорошо этот нарратив ложится на представления китайских perma-bears, у которых все данные всегда подделаны, отчетности сфальсифицированы, а любой подъем местного рынка – всегда дело рук «китайских бабушек» и «искусственной ликвидности», которая вот-вот даст приведет к краху.
На самом же деле, китайские активы уже долгие годы растут недостаточно, далеко не добивая до уровней, которые были бы оправданны темпами роста и глобальной значимостью китайской экономики, местными корпоративными прибылями, успехами развития рынков капитала, передовых технологий и регулирования. Ответственность за это, конечно, лежит на самой стране: меньше, чем могло бы, делается для либерализации банковской системы, внешних и внутренних инвестиций, улучшения инвестиционного климата и повышения стандартов корпоративной и государственной отчетности и прозрачности, на что часто есть политические и культурологические причины; однако играет роль и фундаментальное непонимание Китая глобальным инвестором, о котором мы так часто говорим на канале.
На самом деле, скромное изъятие ликвидности в первом квартале обусловлено анонсированными ожиданиями Центробанка увидеть 18%-ный рост экономики в первые три месяца 2021 год-к-году, и 13%-ный рост объема кредитования, которым ЦБ как бы говорит: воу, здорово, что все так цветет, но давайте без перегревов. Чтобы оценить масштабы, сравним цифры: совокупное изъятие ликвидности из банковского сектора за первый квартал составило ~300 млрд юаней, при общем объеме займов у ЦБ от коммерческих банков в ~15 триллионов, совокупной капитализации китайских рынков акций в ~71 триллион и дневном объеме торгов (9 апреля 2021) в 629 миллиардов. Теоретически, какая-то часть изъятой ликвидности иначе бы нашла себе путь на рынок акций в форме маржинальных займов и инвестиций, но, как видно из цифр выше, погоды бы это не сделало. Подтверждая мой тезис, маржинальная торговля, несмотря на отток ликвидности, показала не спад, а рост в первом квартале, с объемом заемных средств, находящихся сегодня в позиции на рынке A shares, выросшим на 2,3% до 1,6 триллионов юаней. (1/2)
