Поначалу Ленин следом за другими социал-демократами писал о необходимости освободить крестьянина от оков общины. Это был типично либеральный западный взгляд, согласно которому быть свободным индивидом всегда лучше, чем входить в солидарный человеческий коллектив. Однако после 1908 года Владимир Ильич уже по-иному представлял себе смысл спора марксистов с народниками. Произошел серьезный разрыв с западным марксизмом, сдвиг в сторону неявной политэкономии, первой фазы образования Советов. Любопытно, что, когда уже в Советском Союзе начался массовый исход крестьян из деревни в город, общинные традиции нашли себе другое выражение — в трудовых коллективах, которые создавались на каждом социалистическом предприятии.
Мы мало вникали в роль монархического государства России в народном хозяйстве. Но вот суждение Макса Вебера: «Представление, что земельная собственность подлежит суверенному распоряжению государственной власти, было глубоко укоренено исторически еще в московском государстве, точно так же, как и община». Поэтому Ленин следовал требованиям реальной жизни, презирая собственные вчерашние догмы. Но он делал это, не перегибая палку в расшатывании мышления своих соратников. Приходя шаг за шагом к пониманию сути крестьянской России, создавая «русский большевизм» и принимая противоречащие марксизму стратегические решения, Ленин сумел выполнить свою политическую задачу, не входя в конфликт с общественным сознанием. Ему постоянно приходилось принижать оригинальность своих тезисов, прикрываться Марксом, пролетариатом и тому подобное. И он всегда поначалу встречал сопротивление почти всей верхушки РСДРП, но умел убедить товарищей, обращаясь к здравому смыслу. Впрочем, его партия формировалась из тех, кто умел сочетать «верность марксизму» со здравым смыслом. Остальные поочередно откалывались — Георгий Плеханов, меньшевики, Бунд, троцкисты.
