В городской пинакотеке Феррары хранится фреска, аттрибутируемая Серафино де Серафини, художнику из Модены, писавшему в конце XIV века. Возможно, это одно из самых густонаселенных философами произведений средневекового искусства. На фреске под названием «Аллегория св. Августина в качестве магистра ордена» на самом верху сидит святой Августин в епископской мантии черного цвета августинианцев с раскрытой книгой.
По левую руку Августина расплагаются четыре философа — Аристотель, Платон, Сократ и Сенека, сидящие под схематичным изображением планетарной системы, символа философии.
Двойной ряд ниже изображает в виде женщин семь добродетелей и негативно им соответствующих исторических фигур, скрюченных под их давлением: правосудие с Нероном, благоразумие с Сарданапалом, милосердие с Иродом, вера с Арием, надежда с Иудой, твердость с Олоферном, умеренность с Эпикуром.
В подвале были изображены семь свободных искусств в сопровождении самых выдающихся представителей: грамматика с Присциано, диалектика с Зороастром, риторика с Цицероном, арифметика с Пифагором, геометрия с Евклидом, музыка с Тубал-Каином, астрономия с Птолемеем. Но от них ничего практически не осталось в результате варварской реставрации XIX века.
Данная иконографическая модель начала распространяться во второй половине XIV века в ответ на нужды августинианской пропаганды, о чем свидетельствуют фрески того же типа, написанные Джусто де Менабуои в падуанской часовне св. Августина. около 1370 года, большинство из которых были разрушены во время последней войны. Вполне вероятно, что иконографическая программа была разработана в Болонье, где в XIV веке находилась одна из самых важных августинианских школ в Италии. Эта гипотеза подтверждается серией болонских миниатюр, воспроизводящих одну и ту же фигуративную модель.
Современная философия чаще эксплуатирует иную иконографическую модель — соположенного ряда лиц, в учебниках порой различающихся объемом. Традиционные ряды от Маркса и Энгельса могут дополняться Лениным, Троцким, Мао и Сталиным — вплоть до Оджалана. Или составлять треугольники Маркс-Ницше-Фрейд. Однако и иконография орденского типа не исчезла. Ордена хайдеггерианцев, шмиттеанцев, гегельянцев, кантианцев или феноменологов и дерридеанцев обладают своей устойчивой иконографией, выполняющей те же пропагандистские функции, что и в Средневековье.
Иконография секты спекулятивных реалистов как известно линейная и с распределением ролей, типа «Битлз». Именно ее придерживается Харман в недавнем учебнике спекулятивного реализма. Интересно, что он вообще, как кажется, не замечает, или не уделяет достаточно внимания напряжению между этими двумя типами иконографий, которые попросту взрывают его книгу. У каждого из четырех персонажей его дискурсивной фрески — за, возможно, исключением Мейяссу, — своя орденская иконография. И в эту иконографию совершенно не вписываются другие члены рок-бэнда. Для соблюдения иконографической логики Харман обязан был бы в главе о самом себе поместить линейную иконографию движения, частью которого он заявляет, что является, но вместо этого рисует лишь пародию на орден хайдеггерианцев.