Перелистывал сегодня военную переписку Ленина за 1917-20 годы, и наткнулся на любопытную телеграмму от 3 мая 1919 года минскому Губвоенкому и Губкому большевиков:
«Летчик-наблюдатель 38 авиаотряда Фёдор Александрович Арманд лично мне известен, заслуживает доверия, хотя он бывший офицер и не коммунист. Прошу товарищей красноармейцев и комиссаров не подозревать его. Телеграфируйте о передаче этой моей телеграммы в соответствующую воинскую часть.
Предсовобороны Ленин».
Знакомая фамилия, правда? И действительно, Фёдор Александрович Арманд – это второй сын Инессы Арманд, близкой к Ильичу женщины (всего у нее было пятеро детей).
Родился Фёдор в селе Пушкино (сейчас город Пушкино) Московской области, учился в Московском высшем техническом училище, а после начала Первой Мировой был призван на военную службу. В июле 1915 года окончил Алексеевское военное училище; служил в 90-м запасном, затем в 44-м Сибирском стрелковом полку, где с февраля по декабрь 1916 года командовал ротой. В конце января 1916 года был ранен.
В январе 1917 года Арманд был принят в Гатчинскую авиационную школу, откуда его в феврале командировали в Англию, тоже в авиационную школу.
В Россию Фёдор вернулся уже после Революции, и в августе 1918 года он добровольно вступил в ряды Красной Армии. Его, как военспеца, направили в 38-й разведывательный авиаотряд, командир которого в аттестации отмечал, что Фёдор Арманд «...возложенные на него обязанности исполняет точно и аккуратно, самостоятелен и решителен, нравственные качества имеет хорошие, пользуется достаточным авторитетом среди сослуживцев и подчиненных, отношение к ним вежливое и товарищеское. Вполне соответствует занимаемой должности».
Однако без конфликта бывшего офицера с красноармейцами и комиссарами не обошлось. В частности, есть версия, что Фёдора арестовали 30 апреля по приказу комиссара авиаотряда Иосифа Малина. Подозрительный Малин считал, что командир эскадрильи Петров и еще четверо лётчиков-офицеров дворянского происхождения собираются перелететь в расположение белых.
Арманд успел передать Ленину телеграмму следующего содержания: «Нас немного, всего пятеро, и все наши силы, всё наше умение мы прилагаем к тому, чтобы как можно выше поднять знамя Красной Армии. Но мы, бывшие офицеры, не коммунисты и поэтому все окружающие нас, начиная с комиссара до последнего красноармейца... видят в нас только врагов... Мы не можем работать, когда каждый шаг, каждое слово толкуются вкривь и вкось...».
Собственно, эта телеграмма и ленинский ответ на нее спасли краслёта от расстрела.
