Чжо Ла Аун родился в 1940 году в Ситтве, столице штата Ракхайн, где проживают рохинджа. Там же он получил образование и проработал стенографистом в течение 22 лет. Когда в 1986 году власти Мьянмы начали отбирать земли у рохинджа, Чжо уже (по понятным причинам) лишился работы. В родном городе его считали образованным человеком, поэтому попросили представлять интересы всех рохинджа в борьбе за их право жить на собственной земле. Чжо составил прошение на имя одного из членов правительства и повез бумагу в Янгон. Документ благополучно оказался в консульстве, правда, на обратном пути Чжо арестовали. Правозащитник провел в тюрьме два года, пока ему не дали сбежать люди, захватившие тюрьму во время демонстраций протеста в Янгоне.
Чжо Ла Аун говорит, что в конце 80-х власти Мьянмы хотели создать видимость демократического государства и позволили всем гражданам собираться в политические партии. Друзья-буддисты Чжо из Янгона предложили ему вступить в организацию с названием «Национальная демократическая партия за права человека». Чжо открыл отделение партии в Ситтве, и тогда к нему в дверь постучали представители власти и предложили пройти в суд. Суд длился всего час, на нем присутствовали «какие-то генералы». Чжо приговорили к 14 годам тюрьмы. Заключенные находились там в ужасных условиях: им давали что-то, отдаленно напоминающее рис, и плохие овощи. Чжо рассказывает, что один из сокамерников умер у него на глазах от истощения. Даже в тюрьме Ла Аун помогал другим заключенным – в подаче апелляций. Спустя семь лет его выпустили по амнистии. Когда Чжо Ла Аун вернулся в родной Ситтве, он увидел, что его дома нет, семьи – тоже (позднее выяснилось, что близкие бежали в соседний Бангладеш). Какое-то время он жил в бараках с другими рохинджа. Потом его снова арестовали на год (никто даже не понял, за что), затем снова выпустили.
Как Чжо Ла Аун стал главным защитником народа? Лишенные гражданства, рохинджа не могут учиться, получать медицинскую помощь, трудиться на достойной работе. Чжо считает, что деградации и вымиранию народа больше всего способствует безграмотность, поэтому в относительно благополучные времена он открыл несколько школ, откуда выпустилось более 10 тысяч детей. По словам Чжо, правительство Мьянмы не хочет, чтобы рохинджа говорили по-бирмански, но благодаря ему они говорят. Также правозащитник разбирается с каждой проблемой, возникающей у его народа. То есть он буквально идет за руку с беременной женщиной в больницу, чтобы ей оказали там помощь, ругается в банке вместе с пенсионером, которому не выдают деньги, накопленные за годы. Для рохинджа Чжо – в буквальном смысле единственный защитник уже 30 лет. К нему обращаются каждый раз, когда не знают, что делать.
По данным ООН, сейчас рохинджа считается одним из самых преследуемых народных меньшинств в мире. В последние годы ситуация обострилась как никогда. Согласно статистике Международной организации миграции, в прошлом году около 900 тысяч рохинджа покинули историческую родину и укрылись в Бангладеш. Потому что буддийское население Мьянмы проводило казни без суда, сжигало целые поселения, насиловало женщин, убивало детей и устраивало другие жестокие расправы. Сейчас в Мьянме почти не осталось рохинджа. А у Чжо Ла Ауна появилась еще одна миссия – рассказывать всему миру, что происходит в Мьянме, потому что без помощи со стороны людям из народа рохинджа, похоже, не справиться.
В заключении хочу немного рассказать о самой премии «Аврора». Каждый год она награждает одного из современных героев 1,1 миллионом долларов. Сто тысяч лауреат тратит на нужды собственного проекта, а миллион распределяет между людьми и организациями, чью деятельность считает важной. Таким образом жизнь целых регионов становится чуточку лучше, и делается это руками людей, которые сами живут в аду на земле, а не распределяют гранты из уютных лондонских офисов. Кстати, Денис Муквеге, в этом году ставший лауреатом Нобелевской премии мира, два года назад был финалистом «Авроры». Правда, лауреатом не стал – премию присудили Мэгги Баранкитс, маме 30 тысяч сирот, о которой я расскажу в следующий раз.
