«...Это стихотворение писалось несколько месяцев, — для меня нормально возвращаться к тексту и дорабатывать его подолгу. Момент, когда этот текст начался, я помню очень хорошо: во время очередной поездки в Москву я решила покататься по МЦК и послушать разговоры (я стараюсь делать это часто, обычно — на кольцевой в метро, а тут впервые поехала по МЦК). Пейзаж за окном был точно такой же, как когда едешь пригородной электричкой, и новые пустые вагоны составляли с ним резкий контраст, — тем более что в них не было бесконечной череды удивительных подмосковных торговцев, включая торговцев (и торговок) книгами. Я начала думать о том, как Смерть русской девочкой ходит по вагонам переполненной подмосковной электрички, продавая книги в мягких обложках, — те самые, которые мы берем у друзей и знакомых «на почитать», говоря «не в последний раз видимся», — а потом оказывается, что в последний, — и книги попадают к ней. Что ей еще с этими книгами делать? Читать, а прочитав, — сбывать в электричках; мне представилась однокомнатная квартира в Подмосковье, которую она делит с подругой, и страшный ее, жестокий Отец, понятно, кто; такая нормальная семья.
Оставалось выстроить из этого стихотворение; на это ушло больше полугода, для меня — нормальный срок. Процесс построения поэтического текста у меня смешанный (это к разговору об индивидуальных отношениях с «вдохновением»): сначала я должна твердо понять, что я планирую сказать, как будет развиваться нарратив и какую структуру текст должен иметь; эта часть работы — рациональная, и ее надо делать головой. Потом наступает лепка текста, и тут приходится следовать за чем‑то куда менее понятным, — бог весть, как его зовут, но в нем очень много и эмоции, и звука, и доверия к языку.
Если же говорить о Смерти как о персонаже — наша смертность завораживает меня как единственный универсальный для всех духовный опыт; понятно, что есть и обычный страх за себя и за близких, и боль от потери тех, кто ушел, — но вот это понимание, что у каждого из нас при любой разнице судеб есть как минимум одно общее переживание, — для меня бесценно. И, конечно, мне как верующему человеку «помнить о смерти» в каждый момент вполне важно, в том числе помнить о ней в самом светлом ключе — как учит нас, например, 22-й псалом. Волей-неволей об этом будешь писать».
Огромное спасибо Наталии Бесхлебной и «Афише» за публикацию:
https://daily.afisha.ru/brain/11650-byl-chelovek-i-netu-esche-tri-poeta-rasskazyvayut-o-svoih-stihah/
