Однажды на одном литературном фестивале ко мне пристал пьяный модный издатель и начал рассказывать, что он издаёт самую современную литературу. Я привыкла, что для того, чтобы от тебя отстали «нормальные люди», надо начать говорить о политзеках и пытках — обычно на этом момент мужики (особенно «модные») исчезают. И задала обычный вопрос: во всей изданной вами очень современной литературе нет ни слова о политзеках, о пытках, о том, что сегодня происходит в России. Естественно, мужик отстал (делюсь лайфхаком).
На самом деле для меня это и правда большая беда — современная литература в большинстве своём (не вся!) как бы не видит, не хочет видеть, не считает нужным говорить о реальности, в которой мы живём. И для меня не работают странные объяснения из серии «мы и так это видим постоянно в новостях», но одно дело новости — а другое — осмысление. Одно дело знать, что «кого-то посадили по болотке», а другое — знать, что происходит, и — важнее, понимать, что это не просто «болотники», а — обычные люди, которые попали в «государственную машину», а она, как известно, ещё никем не подавилась — всех пережёвывает. Мне кажется, я каждый день на войне — за свою субъектность, за своё право действовать и говорить, за своё право выбирать и принимать решения. И за право каждого человека на свою субъектность и себя. Говорить, а не молчать, быть человеком, отдельным человеком, со своим прошлым и настоящим и (возможно, но в России это всегда не факт) будущим. И «отдел боли» — именно про это и для этого. В нашей с букмейтом серии «Антология.doc» вышла дилогия Полины Бородиной про людей, которые попали в беду под названием «Болотное дело». Это две пьесы — «Три четверти грусти» — про родственников, ждущих своих близких, незаконно осуждённых, из тюрьмы. И «Подельники» — уже о самих болотниках, о том, как они проживали тюрьму и о том, что с ними стало, когда они из неё вышли. Тюрьма ломает всех — и тех, кто в неё попадает, и тех, кто остаётся «на воле». Каждый из этих людей в пьесах Полины имеет свой голос и имя. И для меня это — та самая современная литература, которая не закрывает глаза ладошками — от страха, из брезгливости перед «публицистикой», перед реальностью. Мы все в ней оказались, и никуда от неё не деться.

«Я видел много горя. Оно спрашивало, как пройти к Кремлю».

Вышел трехсотый выпуск комикса @zayats_pts — по этому поводу вспомним, как Линор Горалик выбрала и прокомментировала свои любимые истории про квадратноухого мизантропа и его воображаемых друзей.

http://go.afisha.ru/7prT0tc

Сюрреализм как он есть: фигурант дела Сети прямо из СИЗО раздаёт промокоды на ЛитРес и MyBook. Вот это я понимаю пропаганда чтения
https://t.me/rupression/3640

«Однажды, когда мне было 17 или 18, мы с отцом гуляли по Парижу, и вдруг я сказал: „Я чувствую запах нашего дома, когда мне было два года“».

Пропустил юбилей: вчера был мой тысячный день на посту редактора в @afishadaily. Открываю вторую тысячу душевным интервью с Андре Асиманом — про запахи, иронию, русскую литературу. Ну и про персики, куда ж без персиков-то.

https://daily.afisha.ru/brain/16418-andre-asiman-oblomov-edinstvennaya-kniga-nad-kotoroy-ya-plakal/

За тысячу дней так и не выполнил наставление @wordyworld. Извини, Лен :(

Пока мы искали признаки будущего в книгах Сорокина и Пелевина, самым пророческим романом последних лет оказался «Текст» Глуховского

Кормака Мак-Карти при рождении звали Чарльзом. Почему писатель поменял имя? Есть две версии.

По одной, чтобы его не путали с Чарли Мак-Карти — куклой, с которой выступал знаменитый чревовещатель Эдгар Берген.

Мне, конечно, больше нравится вторая: писатель — выходец из семьи ирландских католиков — взял новое имя в честь средневекового ирландского правителя Кормака Лайдира Мак-Карти, построившего замок Бларни, в котором находится знаменитый камень Бларни, дарующий остроумие и красноречие.

📚

«Я не думаю, что книжные коллекционеры покупают объекты, я думаю, они покупают истории».

Через несколько часов стартует @beatfest — у них в этот раз есть интересные фильмы для книжников. «Говорит Трумэн Капоте» я ещё не успел посмотреть, зато с радостью советую «Книготорговцев» — полтора часа болтовни с людьми, которые посвятили жизнь покупке, продаже и коллекционированию редких книг, журналов и прочих артефактов.

Сюжета как такового в фильме нет, это не история букинистики и не манифест — скорее приятная вечеринка, на которой можно познакомиться с ветеранами и ветеранками этого дела; с человеком, в чьей коллекции есть книга в переплёте из человеческой кожи, украшенная человеческими же костями; с первой женщиной в США, начавшей собирать литературу, написанную женщинами о женщинах (привет, @readwomanread); с мужчиной, чья библиотека спроектироана как оммаж Эшеру; с хип-хоп-архивисткой Сиритой Гейтс (она на интервью надела футболку с «CPRKR», а Баския на футболке — это всегда победа).

Ну и, конечно, немного размышлений о том, умрёт ли книга (tl;dr: нет, но да, но, конечно же, нет) и много классных историй — например, о ценообразовании: первое издание «Великого Гэтсби» можно купить за 5000 долларов; его же в оригинальной суперобложке — втрое дороже; если обложка в хорошем состоянии — приписывайте ещё ноль.

Новая книга Пелевина с дичайшей обложкой (по ощущениям, не то оммаж «Золотой маске», не то Борису Юхананову) выйдет в бумажном, электронном и аудио-формате 27 августа.

«Вообще интересно, как любовь или нелюбовь к разным авторам разъединяет людей. Возьмем такого человека, как недавно скончавшийся Лимонов. Несколько раз я получал чудовищную взбучку от своих корреспондентов — сначала в ЖЖ, потом в фейсбуке, — когда с восторгом вывешивал его стихи. Лимонов в период с 1969 по 1974 год написал несколько книжек гениальных стихотворений. Дальше он предпочел стать прозаиком, международным авантюристом и лакеем нынешней власти, ну а литература-то здесь причем? Я честно написал, что при встрече не подал бы ему руки. Но стихи-то чем виноваты?»

Бахыту Кенжееву, одному из самых значительных русскоязычных поэтов, исполнилось 70 лет. Почитайте интервью с ним: как минимум, вы узнаете, что регулярно пользуетесь в повседневной жизни выражением, которое придумал именно он.

http://go.afisha.ru/pxrvOXe

Американский литературовед нашёл в книгах Хемингуэя несколько сотен ошибок: где-то накосячили верстальщики, где-то недоглядели редакторы, и в итоге мы читаем не то чтобы совсем не то, что написал автор, но мелкие детали тут и там прорываются.

Вот рассказ «Какими вы не будете» (в переводе Кашкина): «Но я со всей настоятельностью должен подчеркнуть, что вы никогда не соберете запаса этих насекомых, достаточного для дневной ловли, если будете хватать их руками или сшибать битой». В английских изданиях почти 90 лет тоже пишут bat, а у Хемингуэя — hat (и это вообще вполне логично: руками ловить кузнечиков легко, шапкой — тоже несложно, а сшибать битой — это вообще как и, главное, зачем?).

По словам исследователя, ошибок нет только в двух (!) изданиях Хемингуэя: «Снега Килиманджаро» 2005 года и «Праздник, который всегда с тобой» 2009 года.

А вы говорите, «Британская энциклопудия».

Оказывается, есть версия, что Ги Де Мопассан был не только другом и учеником, но и сыном Флобера, который ровно за сорок недель до рождения Ги как раз заезжал перед длительной поездкой в Египет в Париж, куда регулярно уезжало зимовать семейство Мопассанов. Некоторые исследователи подозревают, что в один из тех четырёх дней один писатель успел зачать другого.

Не читала Асимана, хотя друг и упоминает его величие на каждой второй нашей встрече, но теперь, после этого интервью, хочу. Мой тип писателя.

«Автолимед родился в 223 году, а умер после того, как прожил 84 года. Половину жизни провел он в путешествиях, треть жизни потратил на удовольствия. Сколько стоит фунт гвоздей, и был ли женат Автолимед?»

Имя героя этой удивительной задачи Чехов выдумал, но переводчик Питер Константин не смог с этим смириться, и в англоязычной версии «Задач сумасшедшего математика» упоминается уже почему-то Птолемей.