— и тут я охуел. — тут? — нет, тут. — а тут? — тут не охуел. — почему? — тут хуйня. — а тут? — слушай, тебе не кажется, что мы затянули этот бессмысленный диалог? — тоже так думаю, но давай продолжать говорить, чтобы читатель думал, что автор всё-таки уготовил в конце какую-то неожиданность. — давай. — че делаешь? — сижу вот. — я тоже. — как жена? — нормально. — это хорошо. — у меня чё-то спина болит. — попробуй помазать чем-нибудь. — чем? — энтеросгель вроде норм, мне помог. — так он же не для спины. — теперь будет для спины. — тогда надо купить, спасибо. — та не за что. — хочешь мяса? — я веган. — я тоже. — а зачем тогда спрашиваешь? — я просто сам кусок мяса на сковороде блядь владимир я уже сгораю нахуй хули ты уставился в окно вова очнись я ща буду как уголь володя услышь меня вовочка я не хочу вот так умирать пожалуйста вернись в реальность опять ты эти тупые диалоги в голове строишь боже мой почему меня купил именно он лучше бы я нахуй сгнил на прилавке. — и тут я охуел. — тут? — тут.
а он тебя целует, говорит, что гуси как-то подозрительно на нас смотрят и приближаются, погоди, это же зомби-гуси и твой младший брат, скорей, беги, наташа, спасайся, падай в яму, корми собой этих монстров, молодец.
мишка косолапый по лесу идет, шишки собирает и черепа тех, кто не успел добежать до бункера в ту роковую ночь, когда на лес был сброшен термоядерный игорь николаев.
помню, я как-то хотел пожарить яичницу, но яйцо не разбилось и выжило, привлекло средства массовой информации, и теперь за это дело взялся следственный комитет, а мне грозит до 11 лет отделения желтка от белка.
— чё делаешь? — ничего не понимаю, а ты? — я тоже, давай вместе? — давай, а ты про что? — в смысле? — не понял. — я тоже. — что? — да. — спасибо, очень приятно было вместо ничего не понимать. — взаимно.