Несколько коротких и простых замечаний по поводу дела активистки «Открытой России» Анастасии Шевченко.
Вот что пишет, например, Юлия Галямина. Организатор будущего «Марша матерей».
«Читаю у разных людей какие-то претензии к Анастасии Шевченко, которая потеряла ребёнка и не смогла быть в последние минуты рядом с ней. О том, что неверно жила, неверно делала то или это. Черт, черт, черт! Человек имеет право и свободу жить так, как он хочет и может. Жить так, как кому-то может показаться неправильным. Несовершенно, неидеально, как угодно. Но никто не имеет права лишать человека права быть со своим ребёнком в тяжёлые и в последние минуты. Это просто не надо обсуждать».
Очень верно, Юлия Евгеньевна. Абсолютно верно. Не надо обсуждать.
Поскольку, если «потеряла», а не «отобрали», и «не смогла», а не «запретили» - как нас всех уверял недавно Дмитрий, допустим, Гудков - значит, обсуждать здесь просто нечего.
Кроме того, что Дмитрий Гудков, к сожалению, пиздобол.
И кстати, смогла. Как теперь выясняется. Разрешили.
И разрешили сразу - поскольку дело находилось на личном контроле у губернатора. Все задержки связаны с тем, что из больницы ответ долго не приходил, но там действительно не до бумажек было, врачи пытались девочку спасти.
Есть проблема борьбы государства с разного рода «нежелательными организациями».
Среди которых отказалась «Открытая Россия» - хотя, чтобы сохранить себя в системном поле, достаточно было пройти простейшую процедуру перерегистрации под другим названием, но политическое руководство движения почему-то решило этого не делать. Об этом не я говорю, об этом бывший главный политтехнолог «Открытой России» Тимур Валеев говорит. Собственно, поэтому и бывший.
Есть проблема уголовного преследования активистки Анастасии Шевченко.
И есть страшное семейное горе Анастасии Шевченко - смерть ее дочери Алины [о самом существовании которой общественность узнала только на суде] в реанимации Центральной больницы города Зверево за 120 километров от Ростова.
И чтобы представить первое, второе и третье как нечто единое и взаимосвязанное, надо быть либо совсем идиотом, либо вовсе сволочью.
Смерть Алины - это не потому что домашний арест у матери, и нужных таблеток вовремя не подвезли [кстати, что за таблетки?]
Смерть Алины - потому что с таким страшным диагнозом до совершеннолетия доживают единицы, и каждый случай считается божьим чудом.
Алине было семнадцать лет. И в последние два года ее состояние стабильно ухудшалось. Два года. А вовсе не две недели.
Хотите выступать против несправедливых политических законов - пожалуйста, я согласен.
За гуманизцию правосудия - замечательно [хотя бесчеловечность это скорее дело Серебренникова, которого, действительно, так и не отпустили попрощаться с умирающей мамой]
Но привязывать к этому смерть девочки с перенесенным в детстве менингоэнцефалитом как «преступление кровавого режима» — любому здравомыслящему человеку сразу же ясно, насколько это циничное враньё. Даже Галяминой ясно, судя по формулировкам. Просто ей деваться некуда.
Но если это вранье, тогда можно подумать, что враньё и все остальное - и что суды наши вполне гуманные, и что нежелательные организации правильно ебут.
А это очевидно не так. И зачем вам это нужно - лично я не очень понимаю.
http://rapsinews.ru/human_rights_protection_news/20190131/294444627.html
