Радио – единственный Спотифай твоего бати – еще совсем недавно играло важную роль в формировании музыкальной «повестки». Сейчас радио может быть разве что приятным (в кавычках) дополнением к вашей утренней поездке на такси. Но буквально 10 лет назад каждый говнарь стремился пропихнуться на «Наше» или встать в ротацию Европы плюс. Вокруг радиостанций не утихали дебаты и страсти; музыкальная индустрия набирала обороты, чтобы впоследствии еще глубже проникнуть в повседневную жизнь.
Как я уже заметил, в период актуальности радиостанций пределом мечтаний любого амбициозного роцкера\рэпера\хуй знает, какие там еще породы бывают\музыканта было попадание в ротацию. Однако, для того, чтобы по-настоящему заинтриговать музыкального редактора, приходилось подрочиться, как следует. Нужно было доказать, что твоя музыка чего-то стоит. Естественно, что 99,9% материала всегда являются абсолютнейшим шлаком, который в здравом уме стыдно показать даже маман с батей. Но низкое качество материала редко останавливает музыканта от публичного обливания уриной самого себя – как результат, они несут это на лейблы\радио\паблишерам. Когда повсюду будущая звезда получает пинок под зад, в голове гения рождается новая навязчивая идея – не получилось напрямую, получится за бабки. Так родилась Payola.
Что есть, по сути, Payola? Это когда диджею дают на лапку за то, что он поставит в эфире нужный трек. В стародавние времена этот феномен (хотя о чем я, какой в пизду феномен, вся Россия так живет) приобретал совсем уж немыслимые формы – так, например, диджея могли указать в качестве соавтора песни. В те самые вышеупомянутые времена вообще жесть творилась. Как-то я слышал историю о том, как сложилась судьба чувака, включенного соавтором в песню Чака Берри "Maybelline". Если не ошибаюсь, писал об этом стааарый журнал «Веселые Ботинки». Так вот, парень попал под громкое, и, скорее всего, откровенно показушное дело, которое привело его к полному отчуждению от должности. Итог: он спился и умер в нищете от цирроза печени.
Лейблы, медиа и магазины розничных продаж делают деньги на музыке, и что хорошо одному, хорошо всем. Поэтому музыкальный бизнес стоит понимать как коллективное предприятие, даже в условиях экономической конкуренции. В этой индустрии трудно определить, кто принимает решения, сознает новые музыкальные категории и запускает тренды. Это сложный баланс интересов, где коммерческие интересы переплетены. Вопрос в том, насколько этот конгломерат интересов открыт для периферийного бизнеса. Взаимосвязь «коммерческой» и «андеграундной» экономик – важный аспект политэкономии музыки. Здесь речь идет о разных, но не изолированных «сетях престижа», поскольку приобретение влияния на коммерческой арене почти неизбежно ведет к его потере в андеграунде.
Блин, я заебался, закончу завтра. Запомните, где мы остановились
P.S. Как будет 150 чел. – нажрусь, как сука
Как я уже заметил, в период актуальности радиостанций пределом мечтаний любого амбициозного роцкера\рэпера\хуй знает, какие там еще породы бывают\музыканта было попадание в ротацию. Однако, для того, чтобы по-настоящему заинтриговать музыкального редактора, приходилось подрочиться, как следует. Нужно было доказать, что твоя музыка чего-то стоит. Естественно, что 99,9% материала всегда являются абсолютнейшим шлаком, который в здравом уме стыдно показать даже маман с батей. Но низкое качество материала редко останавливает музыканта от публичного обливания уриной самого себя – как результат, они несут это на лейблы\радио\паблишерам. Когда повсюду будущая звезда получает пинок под зад, в голове гения рождается новая навязчивая идея – не получилось напрямую, получится за бабки. Так родилась Payola.
Что есть, по сути, Payola? Это когда диджею дают на лапку за то, что он поставит в эфире нужный трек. В стародавние времена этот феномен (хотя о чем я, какой в пизду феномен, вся Россия так живет) приобретал совсем уж немыслимые формы – так, например, диджея могли указать в качестве соавтора песни. В те самые вышеупомянутые времена вообще жесть творилась. Как-то я слышал историю о том, как сложилась судьба чувака, включенного соавтором в песню Чака Берри "Maybelline". Если не ошибаюсь, писал об этом стааарый журнал «Веселые Ботинки». Так вот, парень попал под громкое, и, скорее всего, откровенно показушное дело, которое привело его к полному отчуждению от должности. Итог: он спился и умер в нищете от цирроза печени.
Лейблы, медиа и магазины розничных продаж делают деньги на музыке, и что хорошо одному, хорошо всем. Поэтому музыкальный бизнес стоит понимать как коллективное предприятие, даже в условиях экономической конкуренции. В этой индустрии трудно определить, кто принимает решения, сознает новые музыкальные категории и запускает тренды. Это сложный баланс интересов, где коммерческие интересы переплетены. Вопрос в том, насколько этот конгломерат интересов открыт для периферийного бизнеса. Взаимосвязь «коммерческой» и «андеграундной» экономик – важный аспект политэкономии музыки. Здесь речь идет о разных, но не изолированных «сетях престижа», поскольку приобретение влияния на коммерческой арене почти неизбежно ведет к его потере в андеграунде.
Блин, я заебался, закончу завтра. Запомните, где мы остановились
P.S. Как будет 150 чел. – нажрусь, как сука
