Пространства борьбы

Интересно наблюдать, как огромная (конечно, если такая характеристика может быть применена к довольно незначительной группе) часть оппозиции залезла в безвыходную ситуацию, подстроенную властью с поправками в Конституцию. Эту ловушку вряд ли можно назвать главной целью многоходовой комбинации Кремля. Но и случайным, побочным результатом игры данная ситуация тоже не является.

Раньше оппозиционеры выступали под лозунгом «Путин должен уйти» и не выдвигали в качестве непременного условия масштабный слом всех конституционных основ Системы. Даже не все конструкции путинизма предлагались ими к демонтажу. И такой «мягкий» сценарий транзита мог быть рассмотрен как реалистичный не только индифферентными к власти, но и теми группами ее сторонников, которых можно определить как «колеблющиеся» и «рационалисты». Политические лагеря постепенно, но верно теряли форму.

После поддержки большинством голосов поправок на общероссийском голосовании 1 июля пространство борьбы  принципиально поменяется.
Несистемщики не смогут вернуться к прежней стратегии и риторике не признав своего поражения. Что трудно представить. Они окончательно и бесповоротно должны превратиться в антисистемщиков.
Им уже будет недостаточно ухода Путина и «косметического ремонта» режима. Они не могут не требовать кардинальной реформы конституционного устройства, перестройки государственного аппарата, масштабной люстрации и пр. И эта неизбежная радикализация делает их в глазах большинства граждан, не говоря уже о любых группах лоялистов, абсолютно неприемлемыми кандидатами на смену действующей власти. Даже если последняя будет вызывать усталость и терять доверие. Мало кто из граждан способен поверить, что на заявленные реформы у оппозиции есть кадровые и интеллектуальные ресурсы. И сами оппозиционеры  вряд ли обладают достаточной верой в собственные возможности по переустройству страны. Они не все клинические идиоты.

Власти в последние годы были особенно опасны «серые зоны» и полутона. Теперь они ликвидируются. Границы между политическими лагерями  становятся почти непроходимыми. И у антисистемной оппозиции не остается пространства для маневра. Только лобовые атаки.  Эффективность же для нее стратегии прямых действий близка к нулю.

Исследование РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ о референдуме.

Автократичная социология

Авторитарные режимы не заинтересованы в том, чтобы общество было осведомлено о реальном распределении предпочтений. Они, наоборот, заинтересованы в том, чтобы оно не было осведомлено и верило, что распределение является таким, какое выгодно и желательно для режима.

Одна из крупнейших по объему ресурсов социологических служб - ФОМ вообще не опубликовала ни одного опроса по теме поправок в Конституцию. У них на сайте можно прочесть о том, как люди относятся к патриотическому воспитанию, как собираются отдыхать этим летом и кучу других важнейших сведений о состоянии общества, но - ничего об изменении российской конституции и голосовании по этому вопросу.

Именно моменты, когда общество внезапно тем или иным образом узнает, что распределение вовсе не такое, как ему внушали, детонируют как правило кризисы авторитарных режимов (политолог К. Рогов).

Разговоры об опубликованных по поправкам экзит-полах – это анализ симулякров общественного сознания. С таким же успехом можно анализировать данные социологических замеров политических предпочтений обитателей Мордора и проводить компаративистские исследования социально-экономического самочувствия жителей Шира.

Исследование РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ показывает, что в экспертном сообществе идет серьезная дискуссия и о самом референдуме, и о его смысловом качестве.  

Эксперты считают, что посткоронавирусная история серьезно изменила ситуацию и запросы общества.

Референдум в нынешнем содержании задумывался под позитивную повестку улучшения и стабильности мирного времени.
А проводится в точке зарождения социально-экономического кризиса. Когда надо не улучшать,а инициативно строить новое.

Сам по себе референдум не содержал конфликт; фактически он не декларирует судьбоносный выбор, а скорее предлагал улучшить и нарастить блок гарантий. Теперь же в состоянии эпидемической апатии общество не получает драйва, не получает сигнала мобилизации, военного похода за мирным будущем.

Эксперты не случайно говорят, что вряд ли надо прятать тему обнуления; у Путина достаточно много активных избирателей которые пойдут и поддержат его.

Тема управления государством и ее обсуждение могла бы снять обвинения в усилении единоличной власти; понять механизм сдержек.

Много претензий к организации агитационной кампании, выбор спикеров, пафос и поверхностность самой агитации.
При том, что важнейшие вопросы:
Остается Путин или нет, работает Конституция или нет, усиливаются общественные институты и как расширяются социальные гарантии.

Также эксперты предупреждают, что политический процесс реализуется как технологический, но сейчас не выборная кампания.

Алексей Чадаев о спорах про обнуление во время плебисцита:

"Поизучав соцсети на предмет поправочно-антипоправочной пропаганды, пришёл к выводу, что главный, если не единственный тезис их противников такой: все поправки шлак и «картинка для привлечения внимания», моноцель всей затеи - «обнуление», чтобы Царь правил вечно, и вот именно этому мы, свободные люди свободной страны, должны сказать своё решительное «нет».

Аргументы сторонников же именно по данному вопросу выглядят слабо и самоизвиняющеся. Мейнстрим примерно такой: не хочет Царь на этом сроке быть хромой уткой, хочет сам решать, когда ему уходить и кого вместо себя оставить, ну и дадим же ему такую возможность, заслужил человек. Не думаете же вы, что он и правда собрался до 2036 года сидеть (конечно, именно так и думаем! - хором говорят в этом месте противники).

Поскольку диалог происходит на общей ценностной платформе «сменяемости власти» (этот принцип даже самые завзятые охранители атаковать не рискуют почему-то), позиция выглядит для сторонников неудобной и скорее проигрышной.

Отвязности, конечно, немного хватило по вопросу нашим стратегам, сами, блин, рефлексирующие интеллигенты с до некоторой степени хорошими лицами. Я б на их месте, раз уж пошла такая пьянка, не про зверюшек и деток лечил с экранов, а прям и развернул бы под барабанную дробь кампанию «активное долголетие // Путин навсегда» (с подтекстом - а вы, хорошелицые, утритесь опять, планида ваша такая»). Чтобы быть в наступательной, а не в оправдывающейся роли. Володин это почти сделал, но несколько громоздко, сказав, что «после Путина будет Путин». И проблематизировать дальше саму идею сменяемости, как якобы панацею от коррупции, отсталости и всякой разной испорченности.

Но мне и правда жалко остальные поправки. По уму, надо было хотя бы это самое «обнуление» в отдельный пункт голосования вынести, чтоб избавить это все от ощущения притянутости за уши. Проще бы было".

Исследование РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ выявили поддерживаемые и неподдерживаемые поправки. Консенсус сложился вокруг социальных поправок и экологии. Все идеологические темы- самобытность, язык, государствообразующий народ, традиционные ценности раскалывают избирателей. Сведение в один пакет усложняют ситуацию и тут необходим мотивационный настрой.

Политическая оппозиция в постковидный период обнулилась одновременно с традиционными институтами.
Запрос на оппозицию был значительный в части соблюдения Конституции и закона. Но этот запрос не был фактически удовлетворен.
Это привело к падению интереса не только к партийным институтам, и общественной оппозиции. Это породило политическую апатию.

Ожидать серьезных протестов, активизации политического недовольства сейчас не стоит. Просто для этого нет инфраструктуры. И по причине усталости общества, и его растерянности и не сформулированного запроса.

Эксперты согласно исследованию РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ выделяют зоны напряжения с которыми надо работать. Но скорее все эти проблемные зоны узко сегментированы. Их не надо игнорировать, но и преувеличивать их значение было бы не правильно. Легитимность голосования уже не будет оспорена. Значит задача - спокойно завершить кампанию, избегать скандалов, точечно реагировать. Но в целом это и происходит.

Иногда не менее важно не только содержание, но и место и последовательность изложенного.

Можно обойтись без собственного комментария, но разместить ниже комментарий по близкой теме, который сыграет роль "холодного душа".

Именно так тонко действовал Незыгарь, разместив репост победных умозаключений Алексея Чеснакова, написанный им от эйфории самовозбуждения подрядной темой электронного голосования. Весь смысл которых - ура, мы победили, враг повержен и разбит.

И ниже - охлаждающий итог экспертной оценки референдума - Исследование РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ.

Что может вызреть в ближайшие годы из негативного отношения граждан и, особенно, молодежи ко всей этой истории, замешанной на ковиде, в т.ч. к топорным методам идеологической обработки общественного сознания, знает только Господь Бог, и уж точно не знает ни уважаемый Чеснаков, ни не менее уважаемые эксперты РАПК, Клуба регионов и ВЦИОМ.

Я должен быть перед вами честным. Я должен вам говорить правду. Да, я вам должен, вам, пять тысяч моих читателей — пусть даже эта правда будет самоубийственна.

И я вам всё расскажу.

Это я обнаружил на сайте Госзакупок, что госзакупки в Гоголь-Центре (которым руководил К.С. Серебренников) выигрывали ИП К.С. Серебренников и АНО «Седьмая студия» (учредитель — К.С. Серебренников). На сумму почти в пять миллионов.

Это я опубликовал об этом статью на ДэйлиШторме под псевдонимом «Шломо Вайсбруд» три года назад, когда его редактором ещё была @akashevarova.

Зачем же я это сделал? Потому что достало. Достало наблюдать однитеже лица, которые физиогномически не отличаются от «Единой Справедливой Коммунистической России». Достала утомительная предсказуемость, одномерность, когда если ты против Путина, то должен быть и против Крыма (при этом даже чуть более сложные конструкты: за Крым, но против Путина, или, ха-ха, наоборот — для вас уже недоступны); достала вторичность, когда в Боевом Листке Полигендерной Хилларюжки (NYT, VICE, BuzzFeed) написали, что геев и феминисток мы уже сегодня не защищаем, потому что надо за BLM — и сразу уж побежали у всех чёрненькие квадратики до мальчиков кровавых в глазах. Предсказуемость. Вы не оппозиция, в том смысле, что вы не контркультура, а — унылый мейнстрим.

И знаете что? Я жалею. Я жалею, что Серебренников как владелец недвижимости в Берлине не получил корона-поддержки в 10 тысяч евро от правительства Медвежьего города «на фрилансеров» — хотя он достоин этого больше, чем получивший такую субсидию проповедник ИГИЛ.

Хочу ли я, чтобы Серебренникова посадили? Нет, не хочу. Я хочу, чтобы у нашей страны был нормальный системный дизайн. Если улица спроектирована как взлётно-посадочная полоса, где водитель втапливает газ, а ближайший пешпереход — в двух километрах, то пешеход не может не выбежать, а водитель не может его не сбить. Если архитектура госзакупок в творческом учреждении спроектирована так, что для нормального функционирования, чтобы купить шпагу для постановки «Гамлета», закон нельзя не нарушить (закупка у единственного поставщика, аффилированного с госзаказчиком; а как иначе прикажете купить ту, единственно совпадающую с режиссёрским видением шпагу), — то кто же тут виноват: Лаэрт — или всё-таки Клавдий?

Я хочу безопасности. Я хочу, чтобы на наших дорогах были успокоители трафика и островки безопасности на перекрёстках шириной свыше двух полос. Я хочу, чтобы в творческих индустриях наконец-то порешал рынок, чтобы за постановки голосовал рублём сам глубинный народ — и тогда проблема бесконечного перепроизводства праха на госсубсидии отпадёт сама собою.

Я хочу от вас настоящей дерзости. У, Христа голеньким показали. Как смело! Поставьте спектакль, как левые меркель-активисты в Берлине избивают евреев. Поставьте спектакль, как редактора отдела мнений NYT увольняют за то, что он — чисто в рамках «девять наших мнениев и одно ихнее» — опубликовал колонку сенатора-респа. Поставьте спектакль, как Главный Харассер харассит беззащитную девушку в Медузе и на Эхе, а не только в Государственной Думе. Это —  настоящая контркультура, а не то, что ваяете вы.

Я хочу справедливости. Потому что если худруком упомянутого Гоголь-Центра работает внук режиссёра киностудии «Молдова-Фильм» и заслуженного работника культуры Молдавской ССР; если «Сатирикон» им. советского миллионера Райкина-старшего возглавляет Райкин-младший; если директором Новосибирского госакадемтеатра «Красный факел» работает Александр Кулябин, а главрежем — Тимофей «Тангейзер» Александрович Кулябин ——— то всё это значит, что режем или хотя бы помрежем не станет сирота Антон из Урюпинска, ни бесприданница Арина из Пскова, ни Ахмет из Грозного, ни Ашот из Армянска.

Вот в Россотрудничество пришёл @EvgenyPrimakov: теперь хотя бы не будет балалаечнных банкетов и прочей дискотеки восьмидесятых.

Так, пожалуйста: сделайте что-нибудь и с культурой.

И да, пару лет назад 22 июня (!) в Театре.doc я смотрел спектакль «150 причин не защищать родину». Это была самая антизападная, самая антифеминистская, самая патриотическая пьеса ever.

Холодные арктические пространства стали поводом для развязывания горячей аппаратной борьбы в кабинете министров. Линий напряжения несколько.

Нарастает противостояние Минвостокразвития и Минприроды в отношении либерализации доступа к арктическим шельфам (ведомство Кобылкина поддерживают «Газпром» и «Роснефть» как действующие монополисты в Арктике).

Мишустин принял решение выделить «Новатэку» по просьбе Силуанова деньги из федбюджета, не согласовав его с Белоусовым и Трутневым (кураторами арктических проектов в правительстве). Как отметил НЕЗЫГАРЬ @russica2, самостоятельность премьера встретила непонимание у вице-премьеров. «Спин-офф» этого сюжета – претензии Счетной палаты к Минвостокразвития. А Михельсон времени не теряет: в этом году «Новатэк» начнет строить терминал СПГ в бухте Бечевинская на Камчатке на 12 «бюджетных» млрд рублей.

Много вопросов по дальнейшему развитию СМП: МИД и «Росатом» настояли на отказе от расширения его границ, аргументируя 234 статьей Конвенции ООН по морскому праву. За увеличение протяженности СМП выступали Трутнев и Минвостокразвития.

Развитие Арктики – это ряд важнейших инфраструктурных проектов, поэтому развернувшаяся подковерная борьба за контроль над ними неудивительна. Однако она рискует стать контрпродуктивной и негативно повлиять на позиции России в Арктике. Не исключено, что модерацией конфликта вынужден будет заняться лично президент.

В России появится новая оппозиция? Незыгарь пишет, что «политическая оппозиция в постковидный период обнулилась одновременно с традиционными институтами». Допуская, что наша традиционная парламентская оппозиция (КПРФ, ЛДПР, Яблоко и т.д.) и «улица» в лице «коллективного Навального», действительно серьезно просела, как в активности, так и по смыслам, не могу допустить, что оппозиция и вовсе исчезнет. Скорее всего, появится новые оппозиционные течения, а затем и институты, кто бы мог ими стать в «обнуленном» государстве?
Во-первых, регионы – вот главная оппозиция центру, так как интересы региональных элит и федеральных «башен» и вправду серьезно расходятся. Мы уже обсуждали, что в повестке появилась потребность в создании «партии регионов» (пусть не официальной, но с точки зрения группировки интересов). В будущей системе координат, с усиленной Госдумой, это течение могло бы институциализироваться, хотя бы в формате движения – будущей фракции или коалиции.
Во-вторых, оппозиция в лице новой «либеральной партии», о которой тоже много  и давно говорят. Системе явно не хватает СПС 2.0, представляющей интересы «старого олигархата», а вместе с ними и среднего класса. «Партия Роста», «Гражданская платформа» и прочие старые проекты не потянут такой формат, поэтому возрождение «демократического союза» - дело будущего.
В-третьих, появление партии «силовиков», которые в публичном пространстве могут сделать ставку на ультра-консерваторов, вроде Михалкова, Малофеева или даже Прилепина. Такие проекты уже созданы при поддержке Кремля («За правду») или создаются.
В принципе, можно насчитать еще 5-6 подобных проектов, которые могут составить «оппозицию будущего», так как оставаясь в границах «коллективного Путина», тем ни менее интересы различных финансовых и силовых групп начинают серьезно расходится. А по новой Конституции, которая является основой механизма институализации сложившейся системы «башен» и «двора» (что бы они превратились в реальные политические партии, со своими депутатами, сенаторами и губернаторами), противником оппозиционных проектов станет не привычный коллективный Кремль, но отдельно укрепившиеся во время трансфера группы и кланы.

Позволим себе не согласиться с коллегами.

Считаем, что Россию ждёт волна протестов, ориентировочно во второй половине июля- в августе.

Причин несколько:

1. Традиционно высокий уровень политической активности в летний период.

2. Необходимость выплеска эмоций у населения после периода заточения в квартирах. Отчасти протесты в США и Европе связаны именно с этим.

3. Объективный повод для участия в политической активности. Поправки вызывают неоднозначное отношение в обществе и могут стать даже более ярким поводом для протеста, чем изменение пенсионного возраста.

А спешка с голосованием, на наш взгляд, была связана именно с тем, чтобы не попасть в пик протестной активности.

Обнуление политической оппозиции вместе с традиционными политическими институтами произошло ввиду ригидности политической системы в России. Будь она лабильной, гибкой, живой, реакцией на кризис было бы перетекание энергии и внимания общества из лояльного политического лагеря в оппозиционный. Включились бы те самые балансирующие систему «качели», которые связанны со «сменяемостью власти» (которую, в свою очередь, поправляя Президента, не случайно уже ставят под вопрос «володинские политологи» ).

В России же происходит общее внутреннее усыхание политической конструкции, внешне прочной, как хитиновый панцирь, но все более хрупкой. А все потому, что «оппозиция», которая должна была бы страховать политическую систему, слишком тесно, напрямую связана с едиными управляющим административным центром и усыхает вместе с ним. Необходимо срочно формировать новую оппозицию, и новый, не столь механический и бюрократизированный контур политического управления, сознательно удерживающий защитную посредническую мембрану между оппозицией и правящими структурами.

Иначе политические конструкции и их жесткость, по мере все большего «протекания легитимности», будут испытывать запредельное давление и рано или поздно сломаются под своим весом, дав дорогу чему-то совершенно, непредсказуемо, опасно новому, что формируется уже за пределами действующей ригидной политической системы.

Что пресловутый запрос на справедливость - миф, мы и так знали. Условный приговор Серебренникову означает, что мифом этот запрос считает и сама власть.
Поэтому пусть лучше запрос на справедливость теперь тихо скончается в АПэшных методичках.  Иначе его авторы будут глупо выглядеть. Даже в глазах экспертного сообщества.

Политическую апатию порождает:

1. Недостаток эффективных инструментов мобилизации новых политических лидеров;
2. Атомизированность, разобщенность в обществе;
3. Экономическая зависимость;
4. Отсутствие "образа будущего" - куда, зачем и с кем идём.

Постковидное обнуление оппозиции - лишь следствие совокупности вышеперечисленных факторов. Если большая машина власти ещё способна генерить в себе и лидеров, и идеи (пусть даже это в основном симулякры), обращать в зависимость от себя, и, так или иначе, сплачивать большие социальные группы, как сейчас с голосованием, то маленькие оппозиционные машинки просто не предназначены для решения подобных задач. Нет у них таких педалей.

И если власть всегда может громыхнуть "Путин", предоставляя в качестве аргумента собрание сочинений в двадцати томах - годах, то оппозиции остаётся только пискнуть в ответ "Не Путин", ограничившись маленькими брошюрками с давно прошедших московских митингов.

https://t.me/russica2/30033

Александр Гуров напомнил как шел трансфер власти в 1999 году.  К вопросу- почему Путину так важно привести Систему в устойчивое состояние в период нового трансфера. https://t.me/octagonmedia/918