С Рождеством Христовым, дорогие читатели! По традиции - набор рождественских открыток с Родины, из Настоящей России.

Ну и традиционное поздравление с Рождеством от Юрия Дмитриевича, звучащее сегодня в домах всех честных русских людей как символ непокорности, как символ того, что ваши герои и академики никогда не станут нашими героями и академиками. Память о Юрии Дмитриевиче - одна из меток, по которой русские сразу же узнают своих. https://www.youtube.com/watch?v=W7eS7a69Nxo

Долгое время террор поглощал все силы нашего героя. И когда «боевой организации» не стало, жизнь Савинкова подошла к очередному резкому повороту. Он практически прервал контакты с ПСР, жил во Франции и вернулся к давно забытым литературным опытам. Избежим подробной литературоведческой критики произведений Савинкова, остановимся лишь на самых важных деталях.

Савинков быстро стал востребованным поэтом — в лучшие предвоенные годы он получал 50 копеек за строчку (Маяковский в то же время получал столько же). Террорист вошел в ближайший круг общения Мережковского и Гиппиус еще до разоблачения Азефа. В Париже Савинков с новой женой Евгенией Зильберберг жил в особняке по адресу La Fontaine, 32 — ровно напротив четы Мережковских. Гиппиус так описывала первые впечатления от знакомства с Савинковым в 1908 году: «Резок, дерзок, самолюбив, упрям, казался человеком волевым и умным. Не думаю, впрочем, чтобы кто-нибудь из нас мог правильно видеть и понимать Савинкова тогда…»

Именно Гиппиус подсказала Савинкову название его первой повести — «Конь бледный». Произведение вышло в журнале «Русская мысль» в начале 1909 года (затем издано отдельной книгой). Гонорары позволяли Савинкову жить сначала в Монте-Карло, а затем в Сан-Ремо. В Италии у Савинкова родился третий ребенок — сын Лев. Весной 1912 года в журнале «Заветы» начал печататься второй литературный труд уже экс-террориста — «То, чего не было». В это же время Савинков познакомился с Куприным, Волошиным и многими другими известными современниками.

И первая, и особенно вторая книги вызвали необычайно бурную реакцию в рядах социалистов-революционеров. Савинкова обвиняли в «непонимании сущности явлений» и «неоригинальности творчества»… А автор поднимал нетипичные для террориста-боевика вопросы, которые мучили его очень давно.

«Морали нет, есть только красота!» Борис Савинков —  https://sputnikipogrom.com/russia/37150/morals-and-beauty-1/#.WlINEqwZe10.twitter #архивыспутника

Поздравляем с Рождеством всех наших православных читателей! Классическая рождественская открытка из золотого фонда "Спутника и Погрома".

В огромной базе данных Ричард Линна и Дэвид Беккера находятся только три заслуживающие внимания работы:

1. Ричард Линн в 2001 году написал статью про исследование четырехлетней давности, в котором IQ русских было оценено в диапазоне 96–97,6 пунктов на основе тестирования 432 брянских школьников (Raven’s Standard Progressive Matrices). Для сравнения, среднее британское IQ, которое также называют «гринвичское среднее» для международных сопоставлений IQ, оценивается в 100 пунктов со стандартным отклонением 15.

2. Елена Григоренко и Роберт Стернберг в 2001 году оценили IQ русских в районе 96 пунктов на основе 745 взрослых воронежцев (Cattell Culture Fair).

3. Андрей Григорьев, Иван Ощепков и Ричард Линн в 2012 году оценили IQ русских в районе 97,6 пунктов на основе тестирования 293 московских и калужских детей (тест словарного запаса).

На основании этих трех исследований средний IQ в России обычно представляют в районе 97 пунктов в списках среднего IQ по странам мира, которые иногда встречаются на интернете.

Это дает примерную и правдоподобную оценку уровня интеллекта в России — мы немного уступаем северным европейцам и англосаксам (особенно после вычета их иммигрантов), но вполне сравнимы с южными и восточными европейцами, намного опережая страны традиционного Третьего мира в Латинской Америке, Ближнем Востоке и Южной Азии, не говоря уже о Черной Африке. Если даже греки со средним IQ в районе 92–94, зашкаливающей коррупцией и огромным оттоком мозгов в Германию смогли построить себе более-менее благополучную страну, то нам-то что мешает? Кстати, 25 лет спустя после краха СССР у нас практически одинаковые ВВП на душу населения с поправкой на местные цены: $26,669 у греков, $26,490 у нас. Правда, мы все-таки немного умнее греков и у нас есть нефть, поэтому есть куда стремиться.

На что потратить оставшиеся выходные? Прочтите огромный текст Анатолия Карлина о русском интеллекте и его разбивке по регионам, подготовленный на основе большого количества источников и снабженный первоклассной инфографикой. Несомненно, это один из лучших материалов 2017-го года! https://sputnikipogrom.com/science/79791/russian-iq/#.WlJYrd9l9PY

Не открывается сайт? — https://sputnikipogrom.omnidesk.ru/knowledge_base/item/96384

Глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что США намерены погрузить в войну весь Ближний Восток и устроить вокруг России горячие точки, а также призвал остановить «военное безумство» Вашингтона. Он отметил, что за последнее время власти США «направили свои щупальца зла по трём фронтам»: поддерживая оппозицию в Сирии, разжигая гражданскую войну в Иране, а также признав Иерусалим столицей Израиля.

Вот, некоторые говорят, что мы отказываемся считать Кадырова своим только из-за ксенофобии и ресентимента по поводу Первой Чеченской. Но даже если забыть про Первую Чеченскую, Вторую Чеченскую, чеченские художества по всей России и т.п., то довольно очевидно, что для Кадырова "Пылает Сирия! Горит Иран! Палестинцев обидели!" - это Аргумент, тогда как для русских это всё странные чужие люди, все жертвы которых не стоят и одного погибшего мирного жителя Донецка. Более того, пока не решены Белорусский, Украинский и Казахстанский вопросы, для любого русского лезть что в Сирию, что в Иран, что в Палестину - преступное предательство национальных интересов. "Пока наши русские люди сидят по погребам от обстрелов, пусть США со своими щупальцами зла хоть хентай Ирану, Сирии и Палестине устраивают, "Дамаска из Донецка не видать".  

Поэтому, как ни крути, "патриоты РФ" есть "патриоты РФ", а русские люди есть русские люди, и вместе им никак не сойтись, даже если забыть про прошлое и смотреть только на настоящее.

Составители национальной истории Латвии обязательно указывают в этом месте, что хотя дворяне были в основном немцы, а крепостные — латыши, речи о национальном угнетении быть не может. Что крепостное право было распространено вообще по всей Европе. Что в соседней Польше и России с крепостными обращались куда хуже, хотя там все были одной нации. А кое-где в Курляндии с латышами даже обращались по-божески и оставляли им личную свободу, собирая лишь налоги, которых, кстати, было около 20. А еще были крестьяне, принадлежавшие короне, а не конкретным дворянам, и у них вообще была не жизнь, а малина. Спорить с этим всем не имеет никакого смысла, потому что нет предмета спора.

Главное, что очевидно из этой части рассказа об истории Латвии, — легкое и простое понимание курляндцами института рабства. Едва основав в 1656 году торговый пост в Гамбии, они повезли оттуда сотни черных рабов. Разумеется, факт сходства юридического статуса латвийского крестьянина и черного раба не имеет никакого значения для политкорректного читателя.

Глазами же пришельцев из космоса, не знакомых с современным дискурсом о великой роли малых народов в общей дружной семье европейских наций, это выглядело примерно так. Сперва курляндские немцы везли своих рабов из Прибалтики в Африку для колонизации Гамбии, а потом вывозили из Гамбии других рабов для колонизации острова Тобаго. На выходе получались деньги, вырученные от продажи тех же рабов и продуктов их творческого труда на тобагских плантациях и курляндских факториях. Разумеется, это изложение реального положения дел вырвано из контекста и не учитывает героического труда и несомненных успехов латвийских крестьян.

Как работают Люди: Якоб Кеттлер во главе Курляндии - https://sputnikipogrom.com/history/57869/men-at-work/ #архивыспутника

Не открывается сайт? — https://sputnikipogrom.omnidesk.ru/knowledge_base/item/96384

Весной 1755-го в Петербург въехали двое необычных людей. Первый — Дуглас Маккензи, шотландец, который принял участие в неудачном восстании на родине и бежал во Францию, где его и завербовали в «Секрет». Второй — шевалье Шарль Д’Эон. Впоследствии он приобретёт скандальную репутацию по всей Европе, будет угрожать из Лондона опубликовать тайные документы французских дипломатов и шпионов и станет одним из символов авантюризма. Но тогда он был лишь ассистентом и охранником.

Агентам следовало собрать всю возможную информацию о положении России — выяснить величину армии и флота, состояние казны, отношения внутри элиты и прочее. Но важнее всего — подготовить восстановление русско-французских отношений и склонить императрицу к союзу с Людовиком XV, а по возможности и испортить отношения России с Австрией. После войны сильных союзников Версаль опасался больше врагов.

Миссия не из простых — ни Бестужев, ни британский посол не желали рисковать и не подпускали ко двору никого из вызывавших малейшее подозрение в склонности к Франции. По легенде, Д’Эону даже пришлось переодеться в платье и женский парик, чтобы проникнуть во дворец под видом заезжей герцогини. Вполне возможно, что Маккензи и Д’Эон не справились бы со своей задачей, если бы не помощь другого резидента «Секрета» в Петербурге — некоего Мишеля.

Сын одного из французских ремесленников, приглашённых в Россию Петром I, жил Мишель весьма неплохо. Ему принадлежал галантерейный магазин в центре столицы, куда часто заходили знатные покупатели. Его вторая профессия: шпионаж — во время поездок за границу для покупки материалов он посылал в Версаль отчёты о последних слухах и настроениях российского высшего общества. Часто хаживал в магазин и вице-канцлер Воронцов, известный симпатиями к Франции и частыми конфликтами с Бестужевым. Мишель приходился ему не только другом, но и кредитором, поэтому привести его на встречу с агентами оказалось несложно.

Через Воронцова Маккензи передал Елизавете предложение начать тайную переписку лично с Людовиком. К его радости, императрица согласилась. Вскоре агенты вернулись во Францию — там их работой остались довольны. И не зря, ведь общение императрицы с королём быстро стало началом нового сближения двух стран.

Спустя полгода Маккензи вернулся в Петербург уже в качестве официального французского представителя. Тогда он оказался ещё успешней, чем в своей прошлой миссии — Бестужев уже потерял былое влияние и не мог сопротивляться растущему влиянию французской партии. В конце концов недовольство Пруссией и обещания выгодного сотрудничества с Версалем сделали своё дело. Россия и Франция заключили союз.

Уже во время войны стало ясно, что Маккензи сорвал дипломатический джекпот. Русские армии вместе с австрийцами контролировали европейский театр военных действий. Берлин пал, восток Пруссии находился под русским контролем, прославленные немецкие генералы никак не могли сдвинуть линию фронта. В британских газетах даже писали, что такими темпами Фридриху вскоре придётся бежать в Лондон.

Но затем произошло то, что сам король назвал «Чудом Бранденбургского дома». Взошедший на российский престол Пётр III куда больше интересовался расширением своих владений в Гольштейне за счёт войны с Данией. Конфликт со своим кумиром Фридрихом новый царь быстро закончил сепаратным миром, не выдвинув побеждённому ни одного требования.

Дальше события развивались с бесконтрольным ускорением. Бурные инициативы Петра во внутренней и во внешней политике разозлили многих. Это сыграло на руку его почти брошенной жене. Как и предыдущая императрица, Екатерина обратилась за помощью к французскому послу — барону Бретейлю. Через своего дворецкого запросила денег и дипломатической поддержки, почти не скрывая своих намерений. Но наученные горьким опытом французы воздержались от ненадёжных инвестиций и заняли позицию пассивных наблюдателей. И проиграли. Отсутствие компрометирующих внешних долгов лишь облегчило исполнение желания новой императрицы окончательно вывести Россию из, по её мнению, совершенно ненужной войны и сосредоточиться на усилении контроля над Прибалтикой. Пре

доставленные сами себе Франция и Австрия проиграли. Особенно много потеряли французы, отдавшие большинство своих колоний. На западе континента гегемония всё больше переходила в руки британцев. На востоке же всему предстояло решиться «последними доводами королей».

Холодная война XVIII века https://sputnikipogrom.com/history/68246/1700s-cold-war/#.WlO1zvKa2Fo.twitter #архивыспутника

Не открывается сайт? — https://sputnikipogrom.omnidesk.ru/knowledge_base/item/96384

Параллельно тысячи листовок и сотни агитаторов кружились по русским лагерям. «На улицах расклеивались прокламации, охраняемые французскими часовыми и призывавшие к прямому неповиновению начальникам». В листовках встречались и такие обороты, красноречиво описывающие отношение к русским французской администрации:

«Все русские, находящиеся еще в лагерях должны знать, что армия Врангеля больше не существует, что их бывшие начальники не имеют больше права отдавать им приказания, что они совершенно свободны в своих решениях, и что впредь им не может быть предоставлено продовольствие…»

Агрессивная французская агитация вкупе с невыносимыми жизненными условиями зимы и весны 1921 года часто достигала цели. Люди самовольно покидали расположение армии. Тысячи переходили на «гражданское» положение; около двух тысяч человек отправились в Бразилию; пароход «Рашид-Паша» совершил несколько рейсов в Советскую Россию, отправив в распростертые объятия ВЧК Одессы и Новороссийска более пяти тысяч бывших белых солдат и офицеров. Значительную часть репатриантов составляли казаки с Лемноса, тяжело переживавшие отрыв от Кубани и Дона. Но и лагерь в Галлиполи, где сосредоточились «цветные» части белой армии, лихорадило.

Голодных людей заманивали иллюзорными обещаниями и вполне реальными продуктами. Отправившихся на «Рашид-Паше» снабдили пайком на 15 суток, «бразильцам» выдавали пакеты американского Красного Креста. Резниченко, представитель Всероссийского земского союза при штабе Кутепова, вспоминал:

«Люди, измученные голоданием, распродавшие всё, лишенные не только хлеба, но и табака и клочка бумаги, метались, как горячечные больные, принимая на веру без малейшей критики самые невероятные слухи… Армия заболела неврастенией в острой форме».

Репатриация в Советскую Россию, «белое рабство» в Бразилии… Отчаявшимся русским, многие из которых были профессиональными солдатами, последние шесть лет не выпускавшими из рук винтовку, французы-вербовщики предлагали еще один выход из голодного ада военного лагеря или трущоб Константинополя.

В статье «Беседы на бивуаках» журналист и дроздовец Евгений Тарусский описал этот третий путь:

«Очутившись заграницей многие русские офицеры естественно подумали о продолжении военной службы, хотя бы и в иностранных армиях».

В объятьях Иностранного легиона — https://sputnikipogrom.com/history/67575/legion-etrangere/#.WlO849hpqsI.twitter #архивыспутника

Не открывается сайт? — https://sputnikipogrom.omnidesk.ru/knowledge_base/item/96384

9 января 1804 года родился генерал Яков Ростовцев — один из ключевых авторов Крестьянской реформы, положившей конец крепостному праву в Российской Империи.

Отец Ростовцева, довольно крупный чиновник, возглавлял училища Санкт-Петербургской губернии. Мать происходила из очень богатого рода купцов Кусовых. Его дед по материнской линии был не просто богатым купцом, но и торговал на международном уровне. Кусовы даже получили потомственное дворянство — большая редкость для купцов.

Ростовцев воспитывался в привилегированном пажеском корпусе, где к военной карьере готовили детей элитарных сословий. После учебы Яков начал службу в лейб-гвардии егерском полку.

По молодости 21-летний подпоручик Ростовцев попал в неприятную историю, хотя в итоге и вышел сухим из воды. Речь идет о восстании декабристов. Ростовцев состоял в одном из тайных обществ и был весьма близок с видным декабристом Оболенским, с которым даже жил в одном доме. Но за несколько дней до выступления Ростовцев будто бы выступил против мятежа и начал уговаривать товарищей отказаться от этих планов. А когда это не удалось, предупредил, что известит о них Николая. И, по одной версии, лично напросился к нему на аудиенцию, по другой — отправил письмо. Во всяком случае, так утверждала молва. Потом Ростовцеву очень долго припоминали этот поступок, а Герцен постоянно травил его как предателя.

Очерк Евгения Политдруга https://sputnikipogrom.com/calendar/ru/80977/09-january-1804/

Не открывается сайт? — https://sputnikipogrom.omnidesk.ru/knowledge_base/item/96384