Чем хорошо либертарианство и почему оно не работает
Читатель спросил меня о причинах моего негативного отношения к либертарианству. Вот мой ответ.
Дело в том, что я не люблю практические рекомендации, разработанные не на основе эмпирических наблюдений, а выведенные из умозрительных, априорных схем.
Либертарианство может быть интересно своим набором аналитических инструментов - взять хотя бы идею о государстве как об организованной преступной группе. Это КРАЙНЕ важная и интересная мысль: действительно, на ранних стадиях формирования государства во многом напоминают банды. Причем чем глубже в историю лезем, тем больше напоминают. По мере удаления от нашего времени и углубления в пучины истории, мы видим, что они постепенно теряют способность накладывать умеренную дань на всю экономику в целом и вынуждены довольствоваться тотальным грабежом небольшой части - обычно, самых слабых. Отсюда - гигантская роль разного рода штрафов и судебных такс в финансировании ранних государств.
И не только судебных кстати. В британском Abolition of Tenures Act (1660) есть классный момент - в обмен на фиксированные выплаты король соглашается отказаться от права назначать опекунов сиротам. Т.е. до 1660 г. его британское величество буквально грабил сирот, накладывая через назначенных опекунов руку на их наследство - иначе как объяснить, что он потребовал компенсацию за отказ от этого права?
Это – про пользу либертарианства как набора аналитических инструментов. Вот только в части практических рекомендаций оно хромает – и это еще мягко сказано. Откуда я это взял? Из наблюдений за окружающей действительностью. Например, все без исключения успешные индустриальные державы достигли своего положения в результате жесткой протекционистской политики. Причем самые жесткие образцы такой политики мы можем найти в Британии и США. Как это соотносится с либертарианскими догмами? Ответ – никак.
Или другой пример – либертарианцы любят говорить об опасностях социализма и государственного перераспределения доходов. Вот только подавляющее большинство серьезных и благополучных стран пользуется прогрессивной шкалой налогообложения, а шкала плоская является уделом пост-социалистических болот. И, вопреки либертарианской мифологии, мы не видим никакого оттока капитала из стран с прогрессивной шкалой в страны со шкалой плоской – скорее уж наоборот.
Вы конечно можете возразить, что это сравнение некорректно, т.к. условная Британия и условная Россия отличаются не только системой налогообложения, но и многими другими вещами – например, качеством институтов или качеством городской среды. Они-то дескать и определяют отток капитала из пост-СССР в Западную Европу. Вот только это параметры, они же напрямую связаны с наличием/отсутствием системы выравнивания доходов.
Про городскую среду говорить не буду, тут если надо объяснять, то не надо объяснять, а про институты пару слов скажу. Вас никогда не смущало, что самый низкий уровень коррупции наблюдается в странах с самым сильным социальным государством в мире? Оно ведь логично, если задуматься: у шведского чиновника попросту меньше стимулов для воровства, чем, у российского, хотя бы в силу отсутствия у шведов страха перед нищетой и болезненной потребности к самоутверждению посредством статусного потребления.
Вот как-то так и выходит, что либертарианские модели, такие красивые в теории, совершенно не работают на практике. А все дело в фундаментальном, неустранимом пороке – они выведены не из результатов наблюдений за реальным миром (т.е. научным образом), а из взятых с потолка априорных установок. Это красивая и стройная логическая система – тем она и подкупает молодежь – вот только не имеющая отношения ни к реальной человеческой природе, ни к реальным механизмам функционирования общества.
Читатель спросил меня о причинах моего негативного отношения к либертарианству. Вот мой ответ.
Дело в том, что я не люблю практические рекомендации, разработанные не на основе эмпирических наблюдений, а выведенные из умозрительных, априорных схем.
Либертарианство может быть интересно своим набором аналитических инструментов - взять хотя бы идею о государстве как об организованной преступной группе. Это КРАЙНЕ важная и интересная мысль: действительно, на ранних стадиях формирования государства во многом напоминают банды. Причем чем глубже в историю лезем, тем больше напоминают. По мере удаления от нашего времени и углубления в пучины истории, мы видим, что они постепенно теряют способность накладывать умеренную дань на всю экономику в целом и вынуждены довольствоваться тотальным грабежом небольшой части - обычно, самых слабых. Отсюда - гигантская роль разного рода штрафов и судебных такс в финансировании ранних государств.
И не только судебных кстати. В британском Abolition of Tenures Act (1660) есть классный момент - в обмен на фиксированные выплаты король соглашается отказаться от права назначать опекунов сиротам. Т.е. до 1660 г. его британское величество буквально грабил сирот, накладывая через назначенных опекунов руку на их наследство - иначе как объяснить, что он потребовал компенсацию за отказ от этого права?
Это – про пользу либертарианства как набора аналитических инструментов. Вот только в части практических рекомендаций оно хромает – и это еще мягко сказано. Откуда я это взял? Из наблюдений за окружающей действительностью. Например, все без исключения успешные индустриальные державы достигли своего положения в результате жесткой протекционистской политики. Причем самые жесткие образцы такой политики мы можем найти в Британии и США. Как это соотносится с либертарианскими догмами? Ответ – никак.
Или другой пример – либертарианцы любят говорить об опасностях социализма и государственного перераспределения доходов. Вот только подавляющее большинство серьезных и благополучных стран пользуется прогрессивной шкалой налогообложения, а шкала плоская является уделом пост-социалистических болот. И, вопреки либертарианской мифологии, мы не видим никакого оттока капитала из стран с прогрессивной шкалой в страны со шкалой плоской – скорее уж наоборот.
Вы конечно можете возразить, что это сравнение некорректно, т.к. условная Британия и условная Россия отличаются не только системой налогообложения, но и многими другими вещами – например, качеством институтов или качеством городской среды. Они-то дескать и определяют отток капитала из пост-СССР в Западную Европу. Вот только это параметры, они же напрямую связаны с наличием/отсутствием системы выравнивания доходов.
Про городскую среду говорить не буду, тут если надо объяснять, то не надо объяснять, а про институты пару слов скажу. Вас никогда не смущало, что самый низкий уровень коррупции наблюдается в странах с самым сильным социальным государством в мире? Оно ведь логично, если задуматься: у шведского чиновника попросту меньше стимулов для воровства, чем, у российского, хотя бы в силу отсутствия у шведов страха перед нищетой и болезненной потребности к самоутверждению посредством статусного потребления.
Вот как-то так и выходит, что либертарианские модели, такие красивые в теории, совершенно не работают на практике. А все дело в фундаментальном, неустранимом пороке – они выведены не из результатов наблюдений за реальным миром (т.е. научным образом), а из взятых с потолка априорных установок. Это красивая и стройная логическая система – тем она и подкупает молодежь – вот только не имеющая отношения ни к реальной человеческой природе, ни к реальным механизмам функционирования общества.
