Первый расстрел произошёл 27 сентября 1941 года — были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, которая находилась в непосредственной близости к оврагу «Бабий Яр» на окраине Киева.
Я никогда не встречал украинца, признавшего вину своей народности за трагедию в «Бабьем Яру». Почему так, ведь собраны тома свидетельств, фотографий, известны фамилии участников расстрела ста пятидесяти тысяч человек-евреев, цыган, русских, но никто так и не заявил во всеуслышание, не подал документы в суд, не выдвинул обвинения участникам расстрела...
Виной всему лицемерный псевдоинтернационализм, сдерживающий истину об украинских националистах, в кровавом упоении уничтожавших тысячи тех, с кем ещё вчера делили один двор. А если-бы правда пробилась из запылённых архивов КГБ, если бы всенародно судили участников той бойни в Киеве, разве остался бы шанс на реинкарнацию украинского националистического угара в Одессе 2014-го, разве воевала бы украинская армия против своего народа на Донбассе?
Я говорю-нет, ведь покаяние и память создают платформу для «неповторения», а безнаказанность рождает исторические рецидивы.
Все, кто это читает, запомните: вина за уничтожение ста пятидесяти тысяч человек в «Бабьем Яру» тяжким бременем «непокаяния» лежит на совести украинцев.
«Это был конвейер, не различавший мужчин, женщин и детей. Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними… В яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно 60 метров. Сколько слоев лежало один на другом, я разглядеть не мог. Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании, поэтому детали до меня не дошли… В то время, как одни люди раздевались, а большинство ждало своей очереди, стоял большой шум. Украинцы не обращали на него никакого внимания. Они продолжали в спешке гнать людей через проходы в овраг. С места, где происходило раздевание, овраг не был виден, так как он находился на расстоянии примерно 150 метров от первой группы одежды. Кроме того, дул сильный ветер и было очень холодно. Выстрелов в овраге не было слышно… Из города прибывали все новые массы людей и они, по-видимому, ничего не подозревали, полагая, что их просто переселяют...»
Из свидетельских показаний шофёра вермахта Хефера.