ну писят на писят

если не придираться к вычурности, свойственной всему советскому кинематографу того времени. То да, хороший

если сравнивать с тем чем кормят сейчас это вершина пик недостижимый эверест

Я в кинематографе разочаровался в последнее время, старые советские фильмы смотрятся интереснее современных

Недавно посмотрел to be or not to be, 1942 года, там такое ироничное высмеивание нацистов, вообщем хорошо зашёл

Штрихи к портрету Ленина посмотри

Я сейчас читаю Владлена Логинова "Ленин в 1917", наверное лучше не смешивать

можно смешивать, там Ленин не дурачок смешливый

Ок, догматик)

Встречные аргументы по существу будут, или чисто ярлыками по-перебрасываемся, оппортунист?

Аргументы на твои гифки?

Аргументы на то что грамшизм - удобен для отмазки своих неудач, и не более того.

"Мы ж газету издавали, листовки клеили, танцевали и стихи революционные читали - кто ж виноват что у капитала капитала на такое же кратно больше оказалось?🤷‍♀"

Поражения нуждаются в объяснении и труды Грамши хорошая попытка этого

Нет. Нормальная революционная теория объясняет и поражения - они в ней учитаны.(точнее - недостижение результата из-за отсутствия необходимых условий)

А грамшизм даже "масло масляное" хуй объяснит, у него это через жопу получается

ругательства не обладают никакой пояснительной и предсказательной  силой

Мне вот интересно - двуреченский дальше грамшизма уйдёт, или как и большинство блоггеров остановится на этой - очень удобной для оправдания их "деятельности" - "теории"....

Это ты электикам, строителям и водителям попробуй поясни, только у них доказательств побольше найдётся

Для того чтоб уяснить это, мы должны обратиться к одной идее  политической философии Макиавелли (которого Грамши очень ценил, над идеями которого много размышлял на страницах своего тюремного трактата). Идея эта носит название «макиавеллистский кентавр». Суть ее такова: власть не может долго держаться на одних лишь штыках, на прямом насилии. Необходимым вторым условием существования любого режима является явное или неявное согласие подданных. Не обязательно они должны быть страстными поклонниками своих правителей, но считать власть хотя бы «лучшим из двух зол» они должны.  Это, кстати, неплохо бы помнить тем близким к Кремлю кругам, которые делают ставку на гольное полицейское насилие и думают, что они смогут всех запугать и подавить протесты.

А согласие это формируется за счет идеологической обработки. Именно это Грамши называл гегемонией. Тут мы подходим к важной для марксизма проблеме соотношения базиса и надстройки. Среди марксистов Второго Интернационала сложилось упрощенное представление об их взаимосвязи – якобы базис полностью определяет все процессы в надстройке, а надстройка не может нести в себе никакой самостоятельной активности, никакой автономии. Ленин выступил против такого упрощения еще в своей ранней работе «Что делать?» (а надо сказать, что Грамши внимательно читал Ленина, опирался в своих поисках и на других мыслителей, в том числе и на итальянского гегельянца Бенедетто Кроче). Ленин, как известно, критиковал в «Что делать?» «экономистов», которые считали, что рабочие сами могут выработать социалистическое сознание. Ленин на личном опыте общения в рабочих кружках убедился: без помощи революционной интеллигенции рабочие не поднимаются выше экономических требований. Когда с ними говоришь о повышении зарплаты, они выражают крайнюю заинтересованность, когда ставишь вопросы о борьбе с самодержавием, они теряют интерес к «политике». Ленин писал: «Социал-демократического сознания у рабочих не могло быть. Оно могло быть принесено только извне. Учение... социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма Маркс и Энгельс принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции...»

Итак, социалистическая идеология разрабатывается революционной интеллигенцией, в среде которой есть даже выходцы и из чиновничества, и из буржуазии, и из дворянства (Маркс был сыном адвоката, Энгельс – сыном капиталиста, а Ленин – наследственным дворянином). Эта идеология овладевает рабочими и только тогда они становятся сознательными борцами за дело социализма.

Эти ленинские идеи развивает Грамши. Тема революционной интеллигенции, пропаганды и контрпропаганды, идеологической гегемонии – одна из важнейших для него.

Бля, и после этого догматик я🤦‍♂

Он показывает, что часть интеллигенции, перешедшей на сторону власти, буржуазии, занимается созданием охранительной идеологии, которая скрепляет общество, сглаживает классовые конфликты, объединяет людей в гражданское и национальное сообщество, внушает им, например, что неважно, кто ты – рабочий или капиталист, главное что ты – итальянец или француз. Идеологию Грамши назвал «цементом», скрепляющим общество. Идеология формирует «культурное ядро» – системы представлений и ценностей, которые делают общество устойчивым. В самой по себе устойчивости, конечно, ничего плохого нет, устойчивость буржуазного общества плоха тем, что под ней скрываются обман и несправедливость.

Идеология по Грамши – это не просто лозунги вроде «Решения съезда партии – в жизнь!», которые крепили на крышах многоэтажек в Советском Союзе (хотя и они, конечно, были одной из форм пропаганды). Идеология буржуазного общества проникает в умы под видом «научных оценок» в учебниках по экономике и истории, «модных словечек», брошенных радио- и телеведущими. Когда в колледже проводят тестирование, где есть вопрос: «Какая из форм хозяйства является наиболее эффективной – рыночная или плановая?» и предполагается, что «правильный ответ» – рыночная, то это идеологическая атака. Но скрыта она за внешней «научностью» и авторитетом педагога, так что ученики даже не понимают, что в их сознание вбросили идеологический крючок. Когда певец по телевизору  все время называет Советский Союз «совком», а потом миллионы его поклонников это бездумно повторяют, то это тоже идеологический вброс. Именно такая идеология, не спрессованная в тезисы и определения, в «пятиминутки политинформаций», как это делали у нас, а как бы «растворенная в воздухе», в будничном общении, делает буржуазную пропаганду более проникновенной.