О единой теории Амии Сринивасян
- Позвольте задать вам более длинный вопрос. Это касается вашей работы. Я начну с того, что прочту две ваши цитаты. Первая, цитирую: "История учит нас одной вещи: именно пророки, а не простые прагматики, являются самыми могущественными создателями миров". А вот другая цитата: "Можно надеяться на подобное отношение к философии в целом. Ее задача, как нам кажется, состоит не в том, чтобы исправить мир, а в том, чтобы исправить самих себя". Эти два отрывка из вашей работы действительно поразили меня. Позвольте мне продолжить.
Если вспомнить, все, чем вы занимались, в частности ваш интерес к генеалогическим ошибкам; более широкий, как кажется, ваш интерес к биографии идей, о чем свидетельствует ваша любовь к книге стихов Дэна Чиассона; или ваш интерес к тому, что наши ментальные состояния не являются прозрачными для нас; о вашей новой книге "Право на секс" - как вы представляете себе общую картину того, как все это можно было бы лучшим образом сочетать?
Являетесь ли вы пророком и творцом мира, или это разные части более общей картины? Просто скажите мне. Пусть это будет иметь смысл для меня, потому что я вижу, что там что-то есть, а вы еще не объяснили это. Вы поняли мой вопрос?
- Да, я не пророчица и не творец миров. Я очень надеялась, что вы меня об этом спросите, потому что именно к этому, как мне казалось, все и шло - к большой теории о том, как все это объединяется. Я разделяю с вами чувство, что есть что-то, что объединяет эти различные части моей работы, а не только тот тривиальный факт, что все они созданы мной.
Я не думаю, что у меня есть четкое представление о том, что это такое. Я думаю - и это отчасти говорит об одном из моих увлечений, которое вы обозначили, - о непрозрачности нас самих для самих себя, о том, насколько мы не можем познать себя.
В некоторых случаях, я думаю, это может привести к тому, что я называю трагическим мировоззрением, но это также подразумевает необходимость определенных социальных отношений для самопонимания. Вот почему я надеялась, что вы дадите мне возможность ответить на вопрос, как все это связано. Но, может быть, я могу указать на пару тем, которые, как мне кажется, затрагивают более эпистемологическую часть моей работы и более феминистскую, а вы сами скажете мне, не напоминает ли вам это что-нибудь.
Меня очень волнуют - именно этому была посвящена моя диссертация - границы самопознания. Это не значит, что мы никогда не знаем себя, но эта своего рода, так называемая картезианская картина - хотя ее несправедливо приписывают Декарту - картезианская картина, в соответствии с которой наше сознание - это своего рода театр, который полностью познаваем, который работает как своего рода компенсация за потенциальную непознаваемость внешнего мира...
(продолжение здесь) 
