А если серьезно, то вот что удивило нас в том, как коллеги представляли публике STS: в контексте того, что же все-таки объединяет все STS (похоже, что примерно ничего) почему-то не было сказано ни слова о том, какую политическую ставку внутри академии, и даже шире, они собой представляют.
Не то, чтобы часто, но порой (у нас эту позицию пропагандирует социолог Грэг Юдин, сын Юдина) их представляют как контрудар humanities по экспансионистским проектам science и их прихвостням из среды так называемых просветителей и перебежчиков из стана аналитических философов. В таком контексте примерно понятно, почему на знаменитую конференцию в Барселону, которую Сивков сравнил с Первым вселенским собором, понаехало столько фигур, включая даже тех, кто по содержательным причинам должен выступать против основополагающих интуиций STS.
Однако метафора собора вряд ли будет уместна, если учесть те проблемы, которые испытывает STS с «нормативной базой», то есть некоей позитивной программой переобоснования знания и уже — наук, о чем говорил как раз в начале Саша Писарев. Тогда как критический потенциал STS в отношении наивного позитивизма ребят вроде Панчина очевиден, сами STS служат плохой преградой для перехвата sciences предметоностей, ранее зарезервированных за humanities. Об этом — в
недавнем номере New Literary History, обзор которого опубликован в «
Новом литературном обозрении». И тогда торжественное собрание в Барселоне всех STS-ников мира и прочих тварей напоминает скорее Ноев ковчег, отправляющийся на просторы Геи в поисках то ли обетованной земли, то ли в ожидании нового ледникового периода.