На днях из отчёта группы экспертов Совета Безопасности ООН по Ливии стало известно о, возможно, первом автономном, без прямого приказа человека, применении дронов STM Kargu-2 для поражения живых людей. В отчёте сказано, что про-турецкие прокси в прошлом году с помощью автономных дронов "выслеживали и дистанционно уничтожали" отступающих солдат Хафтара, при этом автономные системы вооружений были запрограммированы на поражение целей, не требующее связи между оператором и боеприпасами. По сути, это было полноценное применение механизма автономного режима наведения.
Официально турецкой стороной эта информация не подтверждена, однако информационный шум, который она уже создала, в очередной раз поднял вопрос о пределах допустимого применения ИИ на поле боя.
Важнейшим словосочетанием в дебатах по этому вопросу является "значимое управление человеком", вокруг сути которого сломано уже немало копий (а наломают ещё больше).
Попытки разработать и принять международные правила, ограничивающие применение ИИ на поле боя, уже предпринимались, однако в настоящий момент они выглядят бесперспективно. У
части игроков нет политического желания ограничиваться, и сложно зафиксировать, где это значимое управление человеком заканчивается.
Ватфор отмечает сходство автономных дронов-камикадзе с противопехотными минами, которые взрываются так же без прямой команды человека-оператора, и вспоминает, сколько усилий в течении многих десятилетий человечество потратило на ограничение этого вида оружия. В 1980 году ООН была принята
Конвенция о запрете противопехотных мин (Оттавский договор), участником которой сейчас являются
163 государства (США и РФ не входят в их число), включая Турцию (договор подписала, но ещё не ратифицировала).
И вот в ситуации сложности с принятием ограничений для ИИ в виде отдельного международного договора, есть вероятность, что подобные автономные дроны подведут под действие Оттавского договора, например, внеся изменение в определение термина «мина».
Впрочем, этот процесс может занять не меньше времени, чем процесс запрета самих противопехотных мин, и будет зависеть от масштаба "косвенного ущерба", который будет происходить при применении подобных систем.