Есть такой особый, маленький и очень уютный мир историков – локальное краеведение. Область его интересов настолько мала, насколько мала вероятность совершить в этой области дерзкое и прорывное открытие. Поэтому, краеведы, а в том числе и историки Москвы – это, видимо, очень приятные люди, лишённые обычной для историков страсти выносить людям мозги. Получается такое русское историческое хюгге. А так как пространство, в наиболее полной мере передающее русское хюгге, это всё-таки кладбище, то и выходит, что самые приятные исторические книги про Москву – это книги про московские кладбища.
«
История московских кладбищ» Юрия Рябинина относится как раз к таким лучшим книгам.
Рябинин, судя по его тексту, человек с определенной гражданской позицией, юмором и стилем, не изуродованным академической культурой письма. В книге то и дело упоминаются примеры полевых исследований (то есть поиска надгробий), описания историй самих кладбищ перемежюется с историями тех, кто на этих кладбищах лежит. Рябинин не зря проводит границу между тем, что в древности называлось некрополь и русским христианским кладбищем. Кладбище Москвы – это не город мёртвых, покинувших наш мир безвозвратно, но место, где мёртвые ждут своего часа, чтобы пробудиться в день суда. Ну а чтобы они не засыпали слишком крепко и чтобы их не забыли, есть книги вроде нашей.
Московское кладбище – это пространство социальное. Туда ходят не только по прямой надобности, то есть на похороны, но и с экскурсией, да и просто погулять.
Немного аномальная альтернатива прогулкам по парку, прогулка по кладбищу может быть не менее интересной. Например, история крематория Донского кладбища, первого в городе, это история революционных изменений в обществе, мало чем уступающая по значимости истории застройки на Хавской, первых прогрессивных домов для рабочего класса.
О том, что такое кладбище для русской скульптуры или архитектуры можно даже не говорить. Кажется, не осталось в Москве некрополя, на котором не было бы надгробия работы Шехтеля.
Впрочем, Рябинин пишет и о кладбищах настолько малоизвестных, такое, как, например, Миусское (не знала о нём вообще до того, как прочла книгу, а ведь там похоронен первый издатель Пушкина), что о них и забыли, как о кладбищах, которые закрыли и которые потом были уничтожены, как, например, Лазаревское. Сейчас на территориях таких кладбищ обычно детские парки.
Короче, настольная книга московского тафофила. Всем интересующимся к прочтению.