В начале ноября незамеченным остался выход книги Ольги Кучкиной «Ночь стюардессы». 80-летняя писательница (все как полагается – член союза писателей Москвы, экс-колумнист «Комсомолки» и пр.) на ста с небольшим страницах рассказала историю любви Владимира (в книге фигурирует как «Джоконда») и Людмилы Путиных, скрывающейся под именем «Дружочек».
Никакой скандально новой фактуры в книге Кучкиной нет. Автор признается, что весь текст – плод ее личного осмысления произошедшего. Выглядит скорее как театральный сценарий для острой европейской постановки, чем попытка залезть на поляну Трегубовой и ее «Баек кремлевского диггера».
Все дело в художественном обрамлении уже давно всем знакомого. Где Путин/Джоконда, там ФСБ, Корпорация и холодный расчет, где Людмила/Дружочек – "Опыты" Монтеня, искренняя чувствительность и прямота.
Мы решили приобщиться к прекрасному (выдержки ниже):
«… Желая развлечь его, она говорит, что получила от француженки предложение прочесть в Сорбонне лекцию по современной русской литературе. Он никак не реагирует. Проходит мгновение, и вдруг он произносит: почему бы тебе не сбросить килограмм десять?»
«…– Слушай, что я тебе скажу. Я задумала свой уход… – повторила она. – Ты стала такая душная… – перебил он ее, подобрав самое обидное словечко, ее словечко, каким определяла себя, когда становилась упертой, не хуже него.
– Душная стала атмосфера, а не я, – в свою очередь, перебила она его. – … Ради власти ты устроил так, что ложь, корысть и лицемерие правят бал. Вольница твоего предшественника кончилась, но в ней было что-то глубоко человечное. А теперь – бюрократическое и холодное, как жаба…»
«… – Я не могу и не хочу дальше разделять с тобой ответственность за все. Я не хочу жить в Северной Корее!..
Последние слова дались ей с трудом. Он сделал шаг по направлению к ней. Она отшатнулась. Он смотрел на нее жестокими бесцветными глазами. О, она знала этот его зловещий взгляд.
– Хватит сопли жевать, – сказал он тихо. – Ты решила, что во мне скопилось все зло мира? А оно во всех нас. В каждом. И в тебе тоже. Масштабы разные, потому что разные человеческие масштабы. У тебя – ничтожный.
Он понизил голос почти до полушепота:
– Ты сделала самое страшное, дружочек. И умолк, вынудив ее задать невольный вопрос:
– Что? Что я сделала? Это все были его приемчики.
– Ты предала меня, – так же тихо проговорил он. – Меня от тебя тошнит».