⚡️EUR > ₽87 впервые с 1 апреля.
Size: a a a
2020 July 31
⚡️Цена на золото впервые в истории превысила $2000 за унцию.
Запасы монетарного (монеты и слитки) золота в резервах Банка России на 1 мая составляли 73,9 млн тройских унций. $147,8 млрд при $2K за унцию.
Больше 40% квартиросъемщиков в США находится под угрозой выселения.
Экономика еврозоны рухнула на 12,1% во втором квартале. Это беспрецедентный спад, на восстановление могут уйти годы при нынешней экономической политике.
Самое большое падение в Испании.
Экономика Италии в руинах — ВВП упал до уровня 90-х годов.
Самое большое падение в Испании.
Экономика Италии в руинах — ВВП упал до уровня 90-х годов.
Около 20% российских фирм не возобновили работу после снятия карантина
То ли министр прочитал книгу Георга Кнаппа «Государственная теория денег», то ли подписан на @politeconomics
https://t.me/DavydovIn/3532
https://t.me/DavydovIn/3532
Время от времени получаем сообщения/пожелания, чтобы не публиковали рекламу.
Куда уходят деньги за рекламу?
Ведение блога, особенно экономического, требует время, деньги и нервы. А с ростом аудитории, требования к контенту ужесточаются.
Только на подписку на различные издания у Politeconomics ежемесячно уходит около $150:
Bloomberg — $40
Financial Times — $67
Washington Post — $29
РБК — $11
Плюс еще накапливаем деньги на продвижение канала. Например, рекламный пост в крупном экономическом канале (100К) стоит около ₽30-₽40 тыс.
С радостью готовы отказаться от рекламы, если 1000 подписчиков будут ежемесячно присылать по $1-5:
Сбербанк 4274320042395379
Патреон
https://www.patreon.com/politeconomics
Яндекс
410016399883025
Куда уходят деньги за рекламу?
Ведение блога, особенно экономического, требует время, деньги и нервы. А с ростом аудитории, требования к контенту ужесточаются.
Только на подписку на различные издания у Politeconomics ежемесячно уходит около $150:
Bloomberg — $40
Financial Times — $67
Washington Post — $29
РБК — $11
Плюс еще накапливаем деньги на продвижение канала. Например, рекламный пост в крупном экономическом канале (100К) стоит около ₽30-₽40 тыс.
С радостью готовы отказаться от рекламы, если 1000 подписчиков будут ежемесячно присылать по $1-5:
Сбербанк 4274320042395379
Патреон
https://www.patreon.com/politeconomics
Яндекс
410016399883025
Алексей Кудрин сообщил в твиттере о результатах автоматизации: "Казначейство в отчете за 2019 год показало, что централизация и цифровизация бухучёта к 2022 году позволит сократить 5,5 тыс чел. (с 11500 до 6000). Это численность средней федеральной службы или агентства. За два года уже сокращено 665 чел. Логичный результат в эпоху цифры".
У процесса замещения людей компьютерами и другими машинами нет внутреннего тормоза. Вытеснение человеческого труда будет продолжаться не только в следующие двадцать, но и в следующие сто, даже тысячу лет если не произойдет внешнего вмешательства в сам базовый механизм, приводящий в движение технологическое замещение труда: капиталистическую конкуренцию.
В конце концов, товары некому будет покупать, и производители не смогут их продавать. Это и есть глубинное ограничение в результате структурного капиталистического кризиса.
В прошлом капитализм обходил кризис технологического замещения пятью основными путями:
Выход №1: Новые технологии создают рабочие места и совершенно новые виды занятий;
Выход №2: Географическое расширение рынков сбыта;
Выход №3: Финансовые метарынки;
Выход №4: Государственная работа и госинвестиции;
Выход №5: Инфляция дипломов об образовании и другое скрытое кейнсианство.
У процесса замещения людей компьютерами и другими машинами нет внутреннего тормоза. Вытеснение человеческого труда будет продолжаться не только в следующие двадцать, но и в следующие сто, даже тысячу лет если не произойдет внешнего вмешательства в сам базовый механизм, приводящий в движение технологическое замещение труда: капиталистическую конкуренцию.
В конце концов, товары некому будет покупать, и производители не смогут их продавать. Это и есть глубинное ограничение в результате структурного капиталистического кризиса.
В прошлом капитализм обходил кризис технологического замещения пятью основными путями:
Выход №1: Новые технологии создают рабочие места и совершенно новые виды занятий;
Выход №2: Географическое расширение рынков сбыта;
Выход №3: Финансовые метарынки;
Выход №4: Государственная работа и госинвестиции;
Выход №5: Инфляция дипломов об образовании и другое скрытое кейнсианство.
Система национальных счетов (СНС) представляет собой используемую в современной статистической практике большинства государств мира макростатистическую модель описания и анализа национальной экономики в виде определенного набора основных счетов, соответствующих трем фазам экономического оборота (производству, распределению и использованию), и дополнительных балансовых таблиц. Без понимания СНС невозможно понять экономическую статистику и делать адекватные выводы. Данный учебник является гидом по блоку курсов СНС.
2020 August 01
Учитывая, что во Вьетнаме уже, кажется, начинается новая волна коронавируса — как предполагается, это новый, куда более агрессивный штамм — надеяться на продолжение восстановительного июньского тренда во второй половине года, наверное, не стоит.
Развитие промышленности у нас в первую очередь заточено на рост экспорта — как говорил сам же министр торговли и промышленности Денис Мантуров, импортозамещение изначально задумывалось как прелюдия для дальнейшей экспансии на внешних рынках.
Не то чтоб есть смысл прямо-таки осуждать за такую стратегию действий, она типична для периферийных развивающихся экономик, но тогда вместо ободряющих прогнозов о «не такой уж глубокой просадке» лучше честно вспомнить о другом: ранее у нас стояла цель достичь объёма экспорта несырьевых неэнергетических товаров к 2024 году в размере 250 млрд долларов в год, что предполагало годовые темпы роста на уровне 8%. Понятно, что таких темпов роста нам уже не светит.
Обвал экспорта уже имел место в 2019 году. Тогда все надеялись, что после периода неблагополучной конъюнктуры последует восстановление, но не тут-то было — сначала шок нефтяных цен, а затем локдаун. Заодно недавно министру поставили на вид на «правительственном часе» в Совфеде, что показатели по экспорту так и не были достигнуты.
Мировой кризис закрывает и те немногие возможности найти новый «драйвер роста», которые имели место быть и на которые власти возлагали определённые надежды. Но несмотря на это, в России по-прежнему упорно отказываются даже вести дискуссию о каких-либо альтернативах.
Видимо, смирились, что будет как будет — лишь бы пересидеть.
https://bit.ly/30fnS98
#комментарий #НовыйКурс
Развитие промышленности у нас в первую очередь заточено на рост экспорта — как говорил сам же министр торговли и промышленности Денис Мантуров, импортозамещение изначально задумывалось как прелюдия для дальнейшей экспансии на внешних рынках.
Не то чтоб есть смысл прямо-таки осуждать за такую стратегию действий, она типична для периферийных развивающихся экономик, но тогда вместо ободряющих прогнозов о «не такой уж глубокой просадке» лучше честно вспомнить о другом: ранее у нас стояла цель достичь объёма экспорта несырьевых неэнергетических товаров к 2024 году в размере 250 млрд долларов в год, что предполагало годовые темпы роста на уровне 8%. Понятно, что таких темпов роста нам уже не светит.
Обвал экспорта уже имел место в 2019 году. Тогда все надеялись, что после периода неблагополучной конъюнктуры последует восстановление, но не тут-то было — сначала шок нефтяных цен, а затем локдаун. Заодно недавно министру поставили на вид на «правительственном часе» в Совфеде, что показатели по экспорту так и не были достигнуты.
Мировой кризис закрывает и те немногие возможности найти новый «драйвер роста», которые имели место быть и на которые власти возлагали определённые надежды. Но несмотря на это, в России по-прежнему упорно отказываются даже вести дискуссию о каких-либо альтернативах.
Видимо, смирились, что будет как будет — лишь бы пересидеть.
https://bit.ly/30fnS98
#комментарий #НовыйКурс
Разбор книги П. Черневой «Гарантия занятости»
Что такое гарантия занятости? Какие у нее преимущества? За что критикуют программу гарантии занятости? Почему гарантия занятости лучше, чем безусловный базовый доход?
В свободном доступе, но вы можете подписаться.
https://www.patreon.com/posts/39962605
Что такое гарантия занятости? Какие у нее преимущества? За что критикуют программу гарантии занятости? Почему гарантия занятости лучше, чем безусловный базовый доход?
В свободном доступе, но вы можете подписаться.
https://www.patreon.com/posts/39962605
2020 August 02
Американский экономист Хайман Мински о том, почему социальные пособия (в т.ч. безусловный базовый доход) вредны:
Трансфертный платеж (например, в рамках программ «Социальная защита», «Медикэр», страхования по безработице и «Помощь семьям с детьми-иждивенцами») является односторонней трансакцией, в отличие, например, от обмена, который носит двусторонний характер. При осуществлении трансфертного платежа хозяйственная единица получает некую денежную сумму, товары или услуги в натуральной форме, но ничего не предлагает взамен, поскольку от нее этого никто не требует. По своему экономическому статусу получатель трансфертного платежа в точности соответствует ребенку-иждивенцу. Данный субъект не вносит ни малейшего вклада в процесс производства. Поэтому денежные поступления от трансфертных платежей не учитываются в расчетах ВНП, но рассматриваются как часть располагаемого дохода (после уплаты налогов) потребителей.
Если некий субъект получает доход в результате своего пусть даже скромного вклада в производство чего-то «полезного», тогда, грубо говоря, он помещает нечто в «общий котел» с продукцией, даже если его доход является реализацией права на то, чтобы получить обратно из «котла» определенную долю. В рыночной экономике ценность того, что производственная единица финансово обеспечивает для своих рабочих и собственников, не может превышать разницу между выручкой от ее продаж и денежными затратами на приобретенные ресурсы за любой значительный период времени. В противном случае эта производственная единица столкнется с финансовыми трудностями. Обычно величина, на которую выручка от продаж превышает затраты на приобретение нетрудовых ресурсов, является финансовым обеспечением прав участников производственной единицы, то есть рабочих и инвесторов, на получение определенных долей в произведенной в экономике продукции.
Если мы рассматриваем ВНП как общий «котел» с продукцией, то ценность того, что участники производства могут забрать из него, связана с ценностью того, что они в него вложили. Трансфертный платеж как часть располагаемого дохода представляет собой изъятие в отсутствие требования компенсирующего вклада в «котел». Шаблонное выражение «справедливый обмен — это не грабеж» применяется к доходу, полученному как вознаграждение за труд, но отнюдь не обязательно к доходу в форме трансфертного платежа. В наши дни значительная часть прав на изъятия из «общего котла» основывается на законе, морали или обычае, но не на явно выраженных текущих или прошлых вкладах в него.
Рабочий, имеющий право на выплаты в рамках программы по социальному страхованию безработицы, получает денежные средства, не осуществляя текущего вклада в производство продукции. Если бы тот же самый рабочий получал тот же самый доход благодаря участию в программе создания новых рабочих мест или программе наподобие тех, которые осуществлялись Управлением общественных работ (УОР, WPA), у нас появились бы основания предположить, что его вклад в ВНП равен его доходу. Если продукция, произведенная за счет УОР, является полезной и продается, то созданные в рамках этой программы рабочие места для безработных носят менее инфляционный характер, чем страхование по безработице. Если продукция, созданная благодаря УОР, полезна, то даже в тех случаях, когда она не продается на рынке, она представляет собой вклад в повышение благосостояния тех, кто находит ее полезной. Кроме того, появилась бы возможность взимания с ее участников налогов или платежей, направляемых на полную или частичную компенсацию расходов УОР. Денежное содержание военнослужащих, а также доходы, извлекаемые из оборонных контрактов, не относятся к доходам, которые рассматриваются как вклад в текущий полезный объем выпуска. Поэтому они являются по крайней мере столь же инфляционными, как и трансфертные платежи.
Трансфертный платеж (например, в рамках программ «Социальная защита», «Медикэр», страхования по безработице и «Помощь семьям с детьми-иждивенцами») является односторонней трансакцией, в отличие, например, от обмена, который носит двусторонний характер. При осуществлении трансфертного платежа хозяйственная единица получает некую денежную сумму, товары или услуги в натуральной форме, но ничего не предлагает взамен, поскольку от нее этого никто не требует. По своему экономическому статусу получатель трансфертного платежа в точности соответствует ребенку-иждивенцу. Данный субъект не вносит ни малейшего вклада в процесс производства. Поэтому денежные поступления от трансфертных платежей не учитываются в расчетах ВНП, но рассматриваются как часть располагаемого дохода (после уплаты налогов) потребителей.
Если некий субъект получает доход в результате своего пусть даже скромного вклада в производство чего-то «полезного», тогда, грубо говоря, он помещает нечто в «общий котел» с продукцией, даже если его доход является реализацией права на то, чтобы получить обратно из «котла» определенную долю. В рыночной экономике ценность того, что производственная единица финансово обеспечивает для своих рабочих и собственников, не может превышать разницу между выручкой от ее продаж и денежными затратами на приобретенные ресурсы за любой значительный период времени. В противном случае эта производственная единица столкнется с финансовыми трудностями. Обычно величина, на которую выручка от продаж превышает затраты на приобретение нетрудовых ресурсов, является финансовым обеспечением прав участников производственной единицы, то есть рабочих и инвесторов, на получение определенных долей в произведенной в экономике продукции.
Если мы рассматриваем ВНП как общий «котел» с продукцией, то ценность того, что участники производства могут забрать из него, связана с ценностью того, что они в него вложили. Трансфертный платеж как часть располагаемого дохода представляет собой изъятие в отсутствие требования компенсирующего вклада в «котел». Шаблонное выражение «справедливый обмен — это не грабеж» применяется к доходу, полученному как вознаграждение за труд, но отнюдь не обязательно к доходу в форме трансфертного платежа. В наши дни значительная часть прав на изъятия из «общего котла» основывается на законе, морали или обычае, но не на явно выраженных текущих или прошлых вкладах в него.
Рабочий, имеющий право на выплаты в рамках программы по социальному страхованию безработицы, получает денежные средства, не осуществляя текущего вклада в производство продукции. Если бы тот же самый рабочий получал тот же самый доход благодаря участию в программе создания новых рабочих мест или программе наподобие тех, которые осуществлялись Управлением общественных работ (УОР, WPA), у нас появились бы основания предположить, что его вклад в ВНП равен его доходу. Если продукция, произведенная за счет УОР, является полезной и продается, то созданные в рамках этой программы рабочие места для безработных носят менее инфляционный характер, чем страхование по безработице. Если продукция, созданная благодаря УОР, полезна, то даже в тех случаях, когда она не продается на рынке, она представляет собой вклад в повышение благосостояния тех, кто находит ее полезной. Кроме того, появилась бы возможность взимания с ее участников налогов или платежей, направляемых на полную или частичную компенсацию расходов УОР. Денежное содержание военнослужащих, а также доходы, извлекаемые из оборонных контрактов, не относятся к доходам, которые рассматриваются как вклад в текущий полезный объем выпуска. Поэтому они являются по крайней мере столь же инфляционными, как и трансфертные платежи.
Столько лет экономисты, политики, различные эксперты и просто сетевые комментаторы ломают головы и копья в спорах об особенностях российской приватизации. Была она успехом или провалам, необходимостью или самодурством? И, наконец, вдруг всю прекрасную идею загубили бессердечные менты? Посмотрим, продвинулась ли в этом плане культура дискуссии на ютубах...
https://www.youtube.com/watch?v=tKAXAmw1ihA
https://www.youtube.com/watch?v=tKAXAmw1ihA
Темная сторона гиг-экономики (gig economy) внезапно открылась широкой общественности и наблюдателям в январе 2018 г. Поводом стала неожиданная смерть на юге Англии курьера немецкой логистической компании DPD. Он не был ее штатным сотрудником, но отработал на компанию 19 лет как самозанятый контрагент. Мужчина болел сахарным диабетом и умер в результате резкого ухудшения состояния здоровья, причиной которого стал в том числе пропуск нескольких приемов у врача. Смерть наступила на следующий день после того, как DPD наложила на него штраф в размере 150 фунтов стерлингов. Дело в том, что из-за визита к врачу курьер не выполнил дневное задание по доставке отправлений. Шумиха, поднявшаяся после этого случая, вынудила компанию DPD изменить политику в отношении медицинских назначений работников. Тем не менее без ответа остаются существенные вопросы, связанные с идеей о том, что на фирму могут работать люди, не являющиеся ее постоянными сотрудниками, в отношении которых она не принимает обязанностей работодателя, но считает возможным применять к ним различные дисциплинарные санкции. Это представление и лежит в основе гиг-экономики.
Роботы, то есть умные алгоритмы, активно учатся выполнять все без исключения человеческие задачи, их не остановить. Так что в течение ближайших лет или десятилетий все, чем человечество привыкло гордиться, от юридических тяжб и политики до искусства и научных открытий, будет в реальности делаться машинами (даже если у людей сохранятся характерные для нашего вида иллюзии).
https://bit.ly/2DrYEeY
https://bit.ly/2DrYEeY
Только что на русском вышла книга Дэвида Гребера «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда»
Издательская аннотация:
Почему все больше людей считают, что заняты бессмысленной работой? Весной 2013 года антрополог Дэвид Гребер, один из «антилидеров» движения Occupy Wall Street, задал этот вопрос в провокационном эссе под названием «О феномене бредовой работы». Оно стало вирусным. Спустя семь лет люди по всему миру продолжают обсуждать ответ на этот вопрос.
Гребер написал книгу, в которой исследует одну из самых досадных и глубоких моральных проблем современного общества — превращение труда в утомительный, скучный и никому не нужный бред. Сколько людей считают, что их труд не приносит никакой пользы? Почему работодатели считают, что за полезные для общества профессии можно платить меньше, а за бесполезный труд — больше? Почему в результате технологического прогресса мы работаем не меньше, а все больше? Где больше бесполезной работы — в государственном или в частном секторе? И как можно остановить бредовизацию экономики?
Гребер показывает, каковы исторические, социальные и политические причины распространения бредовой работы. От феодализма до менеджериальной культуры, от истоков бюрократии и до развития четвертичного сектора, от Томаса Карлейля до Джона Кейнса и Андре Горца — исследование Гребера показывает, как возникло наше отношение к труду и как можно его изменить. Эта книга для всех, кто хочет верить, что труд должен иметь смысл.
Купил на литрес и опубликовал на Патреоне в 6 форматах
https://www.patreon.com/posts/40016531
Издательская аннотация:
Почему все больше людей считают, что заняты бессмысленной работой? Весной 2013 года антрополог Дэвид Гребер, один из «антилидеров» движения Occupy Wall Street, задал этот вопрос в провокационном эссе под названием «О феномене бредовой работы». Оно стало вирусным. Спустя семь лет люди по всему миру продолжают обсуждать ответ на этот вопрос.
Гребер написал книгу, в которой исследует одну из самых досадных и глубоких моральных проблем современного общества — превращение труда в утомительный, скучный и никому не нужный бред. Сколько людей считают, что их труд не приносит никакой пользы? Почему работодатели считают, что за полезные для общества профессии можно платить меньше, а за бесполезный труд — больше? Почему в результате технологического прогресса мы работаем не меньше, а все больше? Где больше бесполезной работы — в государственном или в частном секторе? И как можно остановить бредовизацию экономики?
Гребер показывает, каковы исторические, социальные и политические причины распространения бредовой работы. От феодализма до менеджериальной культуры, от истоков бюрократии и до развития четвертичного сектора, от Томаса Карлейля до Джона Кейнса и Андре Горца — исследование Гребера показывает, как возникло наше отношение к труду и как можно его изменить. Эта книга для всех, кто хочет верить, что труд должен иметь смысл.
Купил на литрес и опубликовал на Патреоне в 6 форматах
https://www.patreon.com/posts/40016531
2020 August 03
Доля предпринимательских доходов в структуре всех денежных доходов населения России во втором квартале 2020 года снизилась до 3,5%, следует из данных Росстата. Это самое низкое квартальное значение показателя минимум с 2000 года. Еще в первом квартале текущего года на них приходилось 5,9% доходов россиян.
Предпринимательские доходы включают в себя вознаграждение за труд индивидуальных предпринимателей, доходы от сдачи в аренду жилья и другого имущества, авторские вознаграждения, бонусы директоров и т.д.
В целом реальные располагаемые доходы за апрель—июнь — период, на который пришелся основный удар пандемического кризиса, — снизились на 8% в годовом выражении, что стало рекордным падением с 1999 года.
Источник: Росстат, РБК
Предпринимательские доходы включают в себя вознаграждение за труд индивидуальных предпринимателей, доходы от сдачи в аренду жилья и другого имущества, авторские вознаграждения, бонусы директоров и т.д.
В целом реальные располагаемые доходы за апрель—июнь — период, на который пришелся основный удар пандемического кризиса, — снизились на 8% в годовом выражении, что стало рекордным падением с 1999 года.
Источник: Росстат, РБК
politeconomics
Только что на русском вышла книга Дэвида Гребера «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда»
Издательская аннотация:
Почему все больше людей считают, что заняты бессмысленной работой? Весной 2013 года антрополог Дэвид Гребер, один из «антилидеров» движения Occupy Wall Street, задал этот вопрос в провокационном эссе под названием «О феномене бредовой работы». Оно стало вирусным. Спустя семь лет люди по всему миру продолжают обсуждать ответ на этот вопрос.
Гребер написал книгу, в которой исследует одну из самых досадных и глубоких моральных проблем современного общества — превращение труда в утомительный, скучный и никому не нужный бред. Сколько людей считают, что их труд не приносит никакой пользы? Почему работодатели считают, что за полезные для общества профессии можно платить меньше, а за бесполезный труд — больше? Почему в результате технологического прогресса мы работаем не меньше, а все больше? Где больше бесполезной работы — в государственном или в частном секторе? И как можно остановить бредовизацию экономики?
Гребер показывает, каковы исторические, социальные и политические причины распространения бредовой работы. От феодализма до менеджериальной культуры, от истоков бюрократии и до развития четвертичного сектора, от Томаса Карлейля до Джона Кейнса и Андре Горца — исследование Гребера показывает, как возникло наше отношение к труду и как можно его изменить. Эта книга для всех, кто хочет верить, что труд должен иметь смысл.
Купил на литрес и опубликовал на Патреоне в 6 форматах
https://www.patreon.com/posts/40016531
Издательская аннотация:
Почему все больше людей считают, что заняты бессмысленной работой? Весной 2013 года антрополог Дэвид Гребер, один из «антилидеров» движения Occupy Wall Street, задал этот вопрос в провокационном эссе под названием «О феномене бредовой работы». Оно стало вирусным. Спустя семь лет люди по всему миру продолжают обсуждать ответ на этот вопрос.
Гребер написал книгу, в которой исследует одну из самых досадных и глубоких моральных проблем современного общества — превращение труда в утомительный, скучный и никому не нужный бред. Сколько людей считают, что их труд не приносит никакой пользы? Почему работодатели считают, что за полезные для общества профессии можно платить меньше, а за бесполезный труд — больше? Почему в результате технологического прогресса мы работаем не меньше, а все больше? Где больше бесполезной работы — в государственном или в частном секторе? И как можно остановить бредовизацию экономики?
Гребер показывает, каковы исторические, социальные и политические причины распространения бредовой работы. От феодализма до менеджериальной культуры, от истоков бюрократии и до развития четвертичного сектора, от Томаса Карлейля до Джона Кейнса и Андре Горца — исследование Гребера показывает, как возникло наше отношение к труду и как можно его изменить. Эта книга для всех, кто хочет верить, что труд должен иметь смысл.
Купил на литрес и опубликовал на Патреоне в 6 форматах
https://www.patreon.com/posts/40016531
Книгу Гребера уже можно скачать на @flibustafreebookbota
Есть какая-то едва уловимая ирония в том, что новости о крупнейших энергетических компаниях России последнее время сопряжены только с известиями о проблемах российской же валюты.
Ещё пару недель назад все зачитывались статьёй о том, как Роснефть в 2014-м обвалила курс за счёт эмиссии собственных облигаций и получения в обмен на них валюты. Теперь свежие новости — выплачиваемые Газпромом и Лукойлом дивиденды стали стремительно обмениваться на доллары.
Довольно характерная для российской экономики история, собственные резиденты не очень верят в её перспективы, поэтому, если им повезло иметь накопления, предпочитают переводить их в более стабильные финансовые активы.
Ситуацию можно было бы развернуть, запустив внутренние источники роста, но это неизбежно приведёт к укреплению рубля, а, значит, падению экспорта и необходимости переходить к другим стратегиям развития.
Хотя... пока и так сойдёт! Ведь правда?
https://t.me/papagaz/6878
Ещё пару недель назад все зачитывались статьёй о том, как Роснефть в 2014-м обвалила курс за счёт эмиссии собственных облигаций и получения в обмен на них валюты. Теперь свежие новости — выплачиваемые Газпромом и Лукойлом дивиденды стали стремительно обмениваться на доллары.
Довольно характерная для российской экономики история, собственные резиденты не очень верят в её перспективы, поэтому, если им повезло иметь накопления, предпочитают переводить их в более стабильные финансовые активы.
Ситуацию можно было бы развернуть, запустив внутренние источники роста, но это неизбежно приведёт к укреплению рубля, а, значит, падению экспорта и необходимости переходить к другим стратегиям развития.
Хотя... пока и так сойдёт! Ведь правда?
https://t.me/papagaz/6878