Партстроительство в РоссииСтановится очевидным, что нынешний формат партийной системы в России
отживает своё.
Избиратели
КПРФ становятся всё старше и старше, а, следовательно, целевая аудитория этой партии постепенно
сокращается. В поисках новых групп поддержки, КПРФ всё чаще идёт на открытый конфликт с Кремлём. Особенно заметно это стало в истории с поправками.
Как следствие, после ухода КПРФ постепенно утратит свою актуальность и «
Справедливая Россия», которая создавалась как партия-спойлер, призванная оттягивать голоса у коммунистов, и чуть-чуть у самой партии власти.
ЛДПР на протяжении всей своей истории была организацией одного человека, «харизматичного» лидера Владимира Жириновского. Между ним и партией избиратели фактически ставили знак равенства. Но сейчас 74-летний политик явно сдаёт, и если ещё один электоральный цикл он, скорее всего, выдержит, то через пять лет уже вряд ли сможет вести за собой электорат.
В естественной среде, (без партстроительства сверху как в России), партии порождаются различными социальными размежеваниями в обществе. В России же, после 2000 года, все хоть сколько-нибудь перспективные партийные проекты строились под контролем Администрации Кремля. Первым таким проектом стала партия «
Родина», национал-патриотическая партия Рогозина и Глазьева. Однако популярность проекта вышла из-под контроля чиновников настолько, что его пришлось спешно сворачивать. В итоге на останках «Родины» и некоторых небольших партиях вырос следующий кремлёвский проект – «Справедливая Россия».
С
либеральными проектами, несмотря на все потуги, так ничего толком и не вышло.
Что ещё важно отметить про партстроительство «а ля рус» и его аномалии, так это то, что вопреки естественному и классическому социальному расколу
«Центр – периферия», на стыке которого во всем мире плодятся успешные и численные партии, в России опять вышло по-другому. Кремль не смог это сделать вовремя, а теперь и подавно. Регионализм – страшный сон власти, которая на протяжении 20 лет выстраивала вертикаль. При нынешней же системе, создания региональных партий ни при каких раскладах не допустят.
Другим вектором партстроительства мог бы быть
«Государство – церковь», на размежевании которого могла бы появиться православная партия, о которой в течение многих лет так грезил Всеволод Чаплин. Однако, с другой стороны, необходимость такой партии вряд ли актуальна с учётом вседозволенности масштабности РПЦ, и, явных признаков если не притеснения сторонников светского гуманизма, то пренебрежительного отношения к его представителям.
«Город – деревня». Может иметь те же последствия, что и построение региональных партий. Узконаправленная аграрная партия (в отличии от Украины, например) вряд ли в нынешних условиях смогла бы получить больше 2-3 процентов голосов избирателей.
«Собственники – рабочие». Трудно себе представить, что в современной России может быть оказана серьёзная поддержка партии собственников. Власть уже многие годы пытается играть на этом расколе. Условной партией рабочих можно назвать «Справедливую Россию» образца начала второго десятилетия, а партией собственников – СПС. Сейчас её функции выполняет Партия Роста.
Один из самых явных партийных запросов современной России –
запрос на перемены и существенные экономические преобразования. Возможно, именно на противостоянии стабильности, апологеты перемен можно было бы построить партию, с большой долей электората. Но в данном случае партия не должна опираться ни на либеральную, ни на прозападную идеологию – иначе долго она не просуществует.
На фоне кризиса современных системных оппозиционеров также хорошо и эффективно было бы для власти
понизить электоральный порог в Государственную Думу. 
