В мае 1899 года Франция была буквально расколота пополам пресловутым делом Дрейфуса. Капитан Альфред Дрейфус, еврей родом из Эльзаса (перешедшего во владение Германии по итогам франко-прусской войны 1870-71 гг.), офицер Генерального штаба, был обвинен в шпионаже в пользу немцев. Серия судебных процессов, длившихся с 1894 года, поставила под сомнение его виновность, но французское общество разделилось на дрейфусаров и антидрейфусаров.
Большинство военной элиты страны, правительственные чиновники и правые публицисты выступали против любых попыток освободить Дрейфуса. 29 мая председатель объединенных гражданских и уголовных судов достопочтенный Балло-Бопре рекомендовал Высокому Кассационному суду возобновить дело. Суды, по его словам, более не могли игнорировать тот факт, что документ, на основании которого капитана обвиняли в государственной измене, был очевидно сфабрикован. А равно через два дня суд присяжных оправдал фигуранта другого дела — поэта, националиста и ярого антидрейфусара Поля Деруледа, дело которого прекрасно иллюстрирует настроения, царившие в те дни во французском обществе. Последнего обвиняли в попытке организовать государственный переворот, и хотя доказательств против него хватало, господство правых воззрений в тогдашнем французском социуме, «разогретом» делом Дрейфуса, позволило ему выйти на свободу. Дерулед, впрочем, и сам не сомневался в таком исходе — еще выступая перед присяжными с защитным словом, он сказал: «Если вы одобряете то, что я сделал, и что я собираюсь сделать — оправдайте меня. Это единственная форма свободы, которую я приму». Завершая свою речь, Дерулед заявил, что если его оправдают, он тут же примется за старое, едва за ним захлопнутся двери суда. После нескольких минут совещания присяжные вынесли приговор в его пользу.
Что касается дела Дрейфуса, то судьи спорили несколько дней, пока наконец 3 июня Апелляционный суд не постановил «отменить и аннулировать приговор от 28 декабря 1894 года в отношении Альфреда Дрейфуса». Дрейфусары ликовали, националисты пришли в ярость. Это был первый случай, когда официальный орган Французской Республики подвергал сомнению виновность Дрейфуса, и общественный раскол лишь усиливался. 4 июня безупречно одетый молодой человек, оказавшийся бароном Фернаном Шевро де Кристиани, вошел в ложу президента Лубе на ипподроме в престижном парижском районе Отай, и попытался избить главу государства тростью. Лубе не пострадал, благо барона сразу же скрутили, но его арест повлек за собой беспорядки в городе, устроенные антидрейфусарами и роялистами. Они напали на полицию в нескольких районах Парижа и даже попытались отбить де Кристиани. Несколькими днями позже антидрейфусары организованно вывели на улицы столицы стотысячную толпу — по примеру барона, многие из них имели при себе трости, и это был недвусмысленный сигнал президенту и правительству. Журналист и публицист Эдуард Дрюмон, известный своими антисемитскими взглядами, призывал своих сторонников «начать снова», то есть попытаться организовать государственный переворот, а некоторые высокопоставленные военные чины угрожали применить силу против «оскорбителей армии». Расколотая пополам, охваченная антигерманской истерией, Франция буквально замерла на пороге гражданской войны.
И тут случилось событие, разрядившее обстановку и не позволившее политическим разногласиям обернуться кровавой резней. В те жаркие дни конца мая — начала июня 1899 года, когда слушались дела Деруледа и Дрейфуса, а барон де Кристиани подбирал себе трость потяжелее, на сцене появился еще один человек, способный значимостью своей личности затмить все споры и конфликты, и в конечном итоге консолидировать общество. Из Африки вернулся Жан-Батист Маршан, «герой Фашоды», как называла его пресса.
