В кое-то веки 17-ый год наступает не только в России. Лично мне прошедший год запомнился не как "год смертей" - люди умирают и это нормально, "валар моргулис" и "такие дела" - а как "год моральной паники". В начале года привычно росла паника вокруг исламизма, терроризма и борьбы с ИГ - хотя статистически количество жертв терактов в этом году уменьшилось, увеличилось число сторонников того, чтобы заниматься профилированием, борьбой с хиджабами, запретом въезда для мусульман, посадками в тюрьму по подозрению и прочими порождениями социальной невротизации. Далее год моральной паники продолжился эпической борьбой с заговором сект подростковых самоубийств, к которому вслед за городскими сумасшедшими из "Новой газеты" подключилось полстраны, включая Следственный комитет. Что, конечно, разбавило стандартную войну с "пропагандой ЛГБТ" и "педофилами" новыми яркими красками заразного безумия. По неслучайному совпадению ближе к концу года мы увидели уже вполне реальное самоубийство псковских школьников, показавших, что из всех сект самоубийств хуже всего родное государство. Катя и Денис - вот кого я бы действительно назвал людьми года. Также в конце года до нас докатилось цунами паники американской либеральной прессы, дававшей последний бой вселенскому злу, чтобы не допустить апокалипсиса и прихода к власти фашиста Трампа. А затем и плач после избрания фашиста Трампа, который вместо возрождения сегрегации и запрета 98 гендеров из ста, пока почему-то предлагает строить мосты и дороги. Под конец российское общество решило показать мастер-класс, продемонстрировав стойкое убеждение, что нужно публично казнить всякого, кто не воет белугой в память о журналистах НТВ. В общем, весь год мы размышляли как нам лучше обустроить Ирак с Левантом, ловили Филиппа Лиса вместе с Галиной Мурсалиевой, лишали Божену человеческого облика и российского гражданства. Такой был год. Хорошо, что закончился. "У бурных чувств неистовый конец".