Театрально спиритическое шоу, где все станут участниками странного, непонятно кем выдуманного ритуала. Строго 17+. Начало строго в 19.13. При себе иметь 50 рублей
Size: a a a
2018 September 18
2018 September 19
Огорчила книга Михаила Рыклина «Обреченный икар»(НЛО, 2017), посвящённая истории семьи философа. Она весьма затейливая: один дедушка его был разведчиком, другой - основателем ВЛКСМ, который, впрочем, тогда назывался иначе. Оба были репрессированы. Дедушка, который разведчик, сгинул на Колыме, пересекаясь на лесозаготовках с актёром Георгием Жженовым, который выжил и оставил воспоминания - в том числе и о деде Рыклина, Сергее Чаплине, взбунтовавшиеся против унижений заключённых, что, видимо, должно компенсировать его работу в НКВД, а также позволяет построить последнюю треть книги на пересказе воспоминаний Артиста - как звали ЖЖенова в ГУЛАГе. И это очень сильные страницы «Икара», жаль, не сугубо рыклинские. Что произошло с философом непонятно - были времена, когда он шёл через запятую с Подорогой и Ямпольским, как один из важнейших и интереснейших теоретиков постмодернизма и актуального искусства, теперь же, если судить по «Икару», Рыклин стал занудой, проговаривающим общие места. Вот что с людьми публицистический пафос делает. Пишу это и думаю о том, что, с другой стороны, может так и надо - и прямолинейные антисталинские выступления тоже нужны, раз уж усатый все ещё жив и востребован современной гебней?
Жена у него утопилась в Берлине. Вот что. Ну и еще Рыклин решил поскорее продаться на Запад с критикой кровавого путинского режима, применив к оному режиму свою интерпретацию Бахтина, которую недавно Гройс пересказал Жижеку.
Из любимой рубрики "студенты деградируют" (с)
В контексте признаний жены владельца «Московского комсомольца» персональная карьерная история г-жи Тимаковой, до недавнего времени самого высокопоставленного выпускника Философского факультета МГУ, приобретает интересный оттенок.
В итоге в «Московском комсомольце» Тимакова проработала два с половиной года. «Я иногда запинаюсь в разговоре с ней. Обращаюсь: „Наталья Александровна…“, а перед глазами Наташа — юная студентка философского факультета МГУ, — рассказывал позже главный редактор газеты Павел Гусев. — Взгляд озорной, смешливая». Тимакова позже вспоминала, что в МК любили шутить: «Все проблемы от тех, кто по объявлению» (Таисия Бекбулатова «С этого поста сами не уходят. История Натальи Тимаковой, десять лет говорившей от лица Медведева и правительства» — Медуза, 19.09.2018)
Но когда ты узнаёшь, что ситуация становится запредельной и абсурдной, узнаёшь, что какие-то малолетние девочки ночуют в наших спальнях, где иногда спят мои дети. Потом я узнала, что он этих девочек устраивает без образования на работу в редакцию, не хочу вдаваться в подробности, сколько им лет, этим девочкам (Жена владельца «МК» Гусева: «Он приводил в наш дом молодых девочек, а потом устраивал их на работу в редакцию» — Super.ru, 19.09.2018)
В итоге в «Московском комсомольце» Тимакова проработала два с половиной года. «Я иногда запинаюсь в разговоре с ней. Обращаюсь: „Наталья Александровна…“, а перед глазами Наташа — юная студентка философского факультета МГУ, — рассказывал позже главный редактор газеты Павел Гусев. — Взгляд озорной, смешливая». Тимакова позже вспоминала, что в МК любили шутить: «Все проблемы от тех, кто по объявлению» (Таисия Бекбулатова «С этого поста сами не уходят. История Натальи Тимаковой, десять лет говорившей от лица Медведева и правительства» — Медуза, 19.09.2018)
Но когда ты узнаёшь, что ситуация становится запредельной и абсурдной, узнаёшь, что какие-то малолетние девочки ночуют в наших спальнях, где иногда спят мои дети. Потом я узнала, что он этих девочек устраивает без образования на работу в редакцию, не хочу вдаваться в подробности, сколько им лет, этим девочкам (Жена владельца «МК» Гусева: «Он приводил в наш дом молодых девочек, а потом устраивал их на работу в редакцию» — Super.ru, 19.09.2018)
И спокойной ночи на этом
«Когда человек загнан в квартиру, он теряет не только пол, он теряет весь смысл: в тапках дошлепать до холодильника, взять что-то и до нужника. Происходит эрозия, атрофия».
Разложение традиционных обществ началось с Рене Декарта и Джона Локка, считает Васадзе. Философы придумали индивидуализм, который со временем начали избавлять от идентичностей — религиозной, национальной и половой.
«Последний писк либерализма — отделять индивида от человека, теперь индивид что-то более узкое и партикулярное, чем человек, — говорил Васадзе. — Начались тенденции трансгуманизма».
Протестом против индивидуализма были учения немецких и еврейских философов, в том числе Карла Маркса, который придумал объединять людей не с помощью религии, а в социальные классы. Третьим антилиберальным течением был фашизм — «а их деконструкция и убийство произошли в обратном порядке, и либерализм остался единственным красавцем», — излагал Васадзе свою теорию.
Разложение традиционных обществ началось с Рене Декарта и Джона Локка, считает Васадзе. Философы придумали индивидуализм, который со временем начали избавлять от идентичностей — религиозной, национальной и половой.
«Последний писк либерализма — отделять индивида от человека, теперь индивид что-то более узкое и партикулярное, чем человек, — говорил Васадзе. — Начались тенденции трансгуманизма».
Протестом против индивидуализма были учения немецких и еврейских философов, в том числе Карла Маркса, который придумал объединять людей не с помощью религии, а в социальные классы. Третьим антилиберальным течением был фашизм — «а их деконструкция и убийство произошли в обратном порядке, и либерализм остался единственным красавцем», — излагал Васадзе свою теорию.
2018 September 20
Ого, а мы тут не зря на днях вспоминали о Яне Буруме, некогда любимом нами публицисте. Оказывается, его сегодня сняли с главредов и уволили из штата New York Review of Books за публикацию статьи по поводу #MeToo. Причем не своей, а размышлений обвиненного два года назад в сексуальных домогательствах канадского радиоведущего. Статью, причем, пока не сняли с публикации с сайта издания, правда сопроводили ее длинным предисловием.
Насколько хорошо в нынешнем «Комммерсанте» Сергей Ходнев и Юлия Бедерова пишут про серьёзную музыку - ну, просто «как в старые, добрые времена» расцвета культурной критики, - настолько в этой газете плохо с выставками и музеями, отданными на откуп Игорю Гребельникову и Алексею Мокроусову.
Просто прочтите набор общих мест, не связанных особой мыслью, которым первый отработал ретроспективу Кабаковых, а второй - ретроспективу Ларионова. Просто прочтите. Если сможете.
Есть тут, правда, ещё на выставочном хозяйстве Кира Долинина в Питере, а также Анна Толстова, которую дальше «Уикенда» почему-то не пускают, а зря - лучше и точнее Толстовой сегодня нет в России арт-критика и томить ее на анонсных подпевках - все равно, что забивать гвозди макинтошем.
Но ни Анна, ни Кира в «Коммерсанте» погоды не делают: текущий процесс отражают два пера бойких, но поверхностных и стершихся от многолетней эксплуатации одних и тех же приемов.
Мне этот стилек напоминает шаги водомерки, скользящей по водной глади как по пустыне, ни см. вглубь. Это как в театре, где Актёр Актерычи существуют на штампах, а зритель скучает в ожидании антракта.
С театром в нынешнем «Коммерсе» тоже как-то не очень: Роман Должанский явно устал, да и работа в «Театре наций», а также прочие другие «проектики» мешают ему работать на всю катушку, вот и отписывается кое-как или же передаёт даже и важные информационные поводы случайным людям.
Хотел сейчас написать, что в этом отделе все хорошо разве что с некрологами, но вот горячий пример - Поль Вирильо (все-таки не только философ, но ещё и теоретик культуры, а так же, чтоб вы знали, архитектурный критик) скончался на 86-м году жизни уже неделю назад - 10 сентября, но газета его, одного из последних великих интеллектуалов и икон постмодерна, ни словом не упоминает даже в беглых, одной строкой, новостях.
Хуже в этом отделе дело обстоит только с литературой (Игорь Гулин пишет хорошо, но мало и тоже только там, где Толстова), что для Коммерсанта, впрочем, является давнишней традицией, идущей от местоблюстителей, вроде Анны Наринской и Григория Дашевского. Квакеры создают шум вокруг посредственностей, но они не способны даже имитировать качество.
Нынешняя конфигурация внутри отдела культуры «Коммерсанта» отражает личные пристрастия его редактора - Сергея Ходнева, который любит барочную оперу, старинную музыку и выставки с историческим бэкграундом. Прошлогодний цикл его статей про 500 лет Реформации и нынешний про устройство оперы украшают пятничное приложение к газете (то самое, где Толстова и Гулин, а ещё Ревзин и, видимо, по старой памяти, Зимин), но не саму газету.
В этом нынешний «Коммерс» идёт каким-то вычурным противоходом обычной газетной практике, где музыкальная критика (особенно оперная да симфоническая) отбывает своё на посылках, а правят бал кино, вино и домино - рецензии не только на блокбастеры и фестивальные программы (Андрея Плахова, кажется, уже ничего, кроме этих поездок не интересует, а Лидию Маслову сократили давно и совсем как-то глупо), но также и на не модные романы, а еще на принципиально не громкие выставки.
Это давно уже не хроника текущего культурного процесса, но авторский проект, правда, непонятно к кому обращённый и попросту забивающий дыры на полосе.
Разумеется, хребет и равновесие отделу этому культуры не Ходнев ломал (никакие интенсификации к добру никого не приводят - этот закон исключений не ведает, особенно в СМИ), но нынешняя предпоследняя полоса «Коммерсанта» - это ж теперь страница его биографии и имени. Новый роман Пелевина ещё только анонсировали, но уже вплоть до последней запятой понятно, что и как о нем здесь напишут, причём, кто бы не написал.
И скучно, и грустно.
Просто прочтите набор общих мест, не связанных особой мыслью, которым первый отработал ретроспективу Кабаковых, а второй - ретроспективу Ларионова. Просто прочтите. Если сможете.
Есть тут, правда, ещё на выставочном хозяйстве Кира Долинина в Питере, а также Анна Толстова, которую дальше «Уикенда» почему-то не пускают, а зря - лучше и точнее Толстовой сегодня нет в России арт-критика и томить ее на анонсных подпевках - все равно, что забивать гвозди макинтошем.
Но ни Анна, ни Кира в «Коммерсанте» погоды не делают: текущий процесс отражают два пера бойких, но поверхностных и стершихся от многолетней эксплуатации одних и тех же приемов.
Мне этот стилек напоминает шаги водомерки, скользящей по водной глади как по пустыне, ни см. вглубь. Это как в театре, где Актёр Актерычи существуют на штампах, а зритель скучает в ожидании антракта.
С театром в нынешнем «Коммерсе» тоже как-то не очень: Роман Должанский явно устал, да и работа в «Театре наций», а также прочие другие «проектики» мешают ему работать на всю катушку, вот и отписывается кое-как или же передаёт даже и важные информационные поводы случайным людям.
Хотел сейчас написать, что в этом отделе все хорошо разве что с некрологами, но вот горячий пример - Поль Вирильо (все-таки не только философ, но ещё и теоретик культуры, а так же, чтоб вы знали, архитектурный критик) скончался на 86-м году жизни уже неделю назад - 10 сентября, но газета его, одного из последних великих интеллектуалов и икон постмодерна, ни словом не упоминает даже в беглых, одной строкой, новостях.
Хуже в этом отделе дело обстоит только с литературой (Игорь Гулин пишет хорошо, но мало и тоже только там, где Толстова), что для Коммерсанта, впрочем, является давнишней традицией, идущей от местоблюстителей, вроде Анны Наринской и Григория Дашевского. Квакеры создают шум вокруг посредственностей, но они не способны даже имитировать качество.
Нынешняя конфигурация внутри отдела культуры «Коммерсанта» отражает личные пристрастия его редактора - Сергея Ходнева, который любит барочную оперу, старинную музыку и выставки с историческим бэкграундом. Прошлогодний цикл его статей про 500 лет Реформации и нынешний про устройство оперы украшают пятничное приложение к газете (то самое, где Толстова и Гулин, а ещё Ревзин и, видимо, по старой памяти, Зимин), но не саму газету.
В этом нынешний «Коммерс» идёт каким-то вычурным противоходом обычной газетной практике, где музыкальная критика (особенно оперная да симфоническая) отбывает своё на посылках, а правят бал кино, вино и домино - рецензии не только на блокбастеры и фестивальные программы (Андрея Плахова, кажется, уже ничего, кроме этих поездок не интересует, а Лидию Маслову сократили давно и совсем как-то глупо), но также и на не модные романы, а еще на принципиально не громкие выставки.
Это давно уже не хроника текущего культурного процесса, но авторский проект, правда, непонятно к кому обращённый и попросту забивающий дыры на полосе.
Разумеется, хребет и равновесие отделу этому культуры не Ходнев ломал (никакие интенсификации к добру никого не приводят - этот закон исключений не ведает, особенно в СМИ), но нынешняя предпоследняя полоса «Коммерсанта» - это ж теперь страница его биографии и имени. Новый роман Пелевина ещё только анонсировали, но уже вплоть до последней запятой понятно, что и как о нем здесь напишут, причём, кто бы не написал.
И скучно, и грустно.
Новости фененизьма и еще чего-то
Отставной риэлтор Кирилл Журавлев продолжает доказывать, что в современном российском и тем более советском обществе женщины находились в привилегированном положении. Но это им не помогло.
Экс-акционист группы Война Антон Котенев борется с отечественной культурной критикой, дружно вставшей на защиту абьюзера Яна Фабра. А все потому, что театр – это вам не офис или бензоколонка!
А между тем на акцию на Красной площади по воскрешению Ленина учебником квантовой механики записалось более 20 человек. С документацией воскрешения Ленина с помощью каббалы можно ознакомиться здесь.
Умер любимый архитектор главного архитектора г. Москвы.
Отставной риэлтор Кирилл Журавлев продолжает доказывать, что в современном российском и тем более советском обществе женщины находились в привилегированном положении. Но это им не помогло.
Экс-акционист группы Война Антон Котенев борется с отечественной культурной критикой, дружно вставшей на защиту абьюзера Яна Фабра. А все потому, что театр – это вам не офис или бензоколонка!
А между тем на акцию на Красной площади по воскрешению Ленина учебником квантовой механики записалось более 20 человек. С документацией воскрешения Ленина с помощью каббалы можно ознакомиться здесь.
Умер любимый архитектор главного архитектора г. Москвы.
Нет ничего увлекательнее дискуссии единомышленников
"Что вы получите? Разговоры о смерти за вином. Прекрасный ужин под бутылочку Совиньон Блан с М. Алексеевским, А. Соколовой и С. Моховым с разговорами про теплые могилочки 4 999 р"
Соглашайтесь только если это Совиньон Блан Араухо Эстейт из долины Напа, иначе ни в коем случае.
Соглашайтесь только если это Совиньон Блан Араухо Эстейт из долины Напа, иначе ни в коем случае.
Немного о том зле, которое талантливый философ Пятигорский протащил в локальную культуру. Из рецензии Юзефович на свежего Пелевина
Напреенки - это такие новые Дзядки. Только левые и дешевле.
ПОЛИЦИЯ АВСТРИИ ВЫДАЛА ОРДЕР НА АРЕСТ ВОРА ВОЙНЫ
Австрийская полиция выдала ордер на арест лидера арт-группы Война Олега Воротникова (Вора Войны) по обвинению в незаконном обороте оружия
Австрийская полиция выдала ордер на арест лидера арт-группы Война Олега Воротникова (Вора Войны) по обвинению в незаконном обороте оружия
2018 September 21
В Ленинграде завтра открывается представительная конференция опять про 1968 год с Кушнаревой, Митрофановой, Клюшниковым, Регевом, Симаковой (у нее сегодня День рождения и мы присоединяемся с поздравлениями), Будрайтскисом и др. Но запланированного доклада Олега Журавлева там не будет, так как (самобытный джаз негритянских гетто надолго прервал сгоревший транзистор - зачеркнуто) его не пустил сломавшийся дверной замок.
Что мы видим, когда к нам приходят социологи
2018 September 22
Толстой — мизогин. И романы его — мизогинные. Великий русский писатель не считал женщин полноценными людьми. Может быть, и к лучшему, что его длинные романы сегодня практически никто не читает.
- Дай совет ты мне прохожий, ведь неопытная я. А в делах сердечных с роду не секла я ни хуя.
И сказал я ей тогда, поправляя шапку:
Главное, чтоб хуй стоял и водились бабки.
И сказал я ей тогда, поправляя шапку:
Главное, чтоб хуй стоял и водились бабки.