​​The Atlantic: почему мечта о дорогих вещах делает нас намного счастливее, чем их покупка

Вы не можете купить счастье – этот миф разоблачается постоянно. Богатые страны счастливее бедных. Богатые люди в богатых странах тоже счастливее. Доказательства однозначны: деньги делают человека счастливым. При правильном применении.

"Надо покупать меньше вещей, рассказал мне известный психолог Дэниел Гилберт в интервью несколько лет назад, и тратить больше денег на опыт. Вот вам нравится конкретный коврик, вы покупаете его и первое время можете восхищаться им и чувствовать себя счастливым. Но со временем он станет для вас обыденностью. Постарайтесь вспомнить, когда в последний раз предмет мебели вызывал у вас восторг. По крайней мере, для меня это сложное упражнение. Чудо моих горшковых растений, конечно, со временем угасает. «Психологи называют это привыканием, экономисты называют - снижением предельной полезности, а остальные - браком» - шутит Гилберт в своей книге".

https://theidealist.ru/buyingdreams/

#TheAtlantic #человек #психология #покупки

"Они [стамбульские турки XIX в.] называют итальянцев людьми тысячи цветов, то есть обманщиками; англичан-суконщиками; французов-плутами; немцев-буйными матершинниками; испанцев-бездельниками; русских-проклятыми, поляков-болтливыми неверными, венецианцев-рыбаками, валлахов-крысами, молдаван-овцами без рогов или тупыми хамами, греков-зайцами, армян-грязеедами, евреев-собаками, арабов-глупцами, персов-красноголовыми или еретиками, татар-падалеедами". Марк Мазауэр. Балканы. Краткая история.

Джорджо Агамбен

Что такое страх?

Что такое страх, которым люди сегодня, похоже, настолько охвачены, что забыли о своих этических, политических и религиозных убеждениях? Это что-то, конечно, знакомое, — и все же, если попытаться его определить, кажется, что оно упорно уклоняется от понимания. […]

Переживающие страх пытаются защитить себя всеми возможными мерами предосторожности от того, что им угрожает, — например, надев маску или запершись в помещении, — но это их никак не успокаивает, наоборот, делает их бессилие перед «вещью» еще более явным и сильным. В этом смысле страх можно определить как оборотную сторону воли к власти: основное свойство страха — это воля к бессилию, воля к бессилию перед лицом грозной вещи. Аналогичным образом, чтобы успокоить себя, можно полагаться на кого-то, кто имеет определенные полномочия в этом вопросе — например, врача или сотрудников гражданской обороны — но это никоим образом не отменяет ощущение незащищенности, которое сопутствует страху, что конститутивно является волей к незащищенности, желанием быть незащищенным. И это настолько верно, что те же самые субъекты, которые должны успокаивать, вместо этого сами испытывают неуверенность в себе и не устают вспоминать в интересах перепуганных, что от того, что пугает, нельзя избавиться раз и навсегда.

Что нам делать с этой фундаментальной эмоциональной тональностью, в которую человек, как кажется, конститутивно всегда впадает? Поскольку страх предшествует знанию и сознанию и является их предпосылкой, бесполезно пытаться убедить испуганных доказательствами и рациональными аргументами: страх — это прежде всего невозможность доступа к рассуждениям, которые не предлагаются самим страхом. Как пишет Хайдеггер, страх «парализует и заставляет потерять голову». Именно поэтому во время эпидемии было замечено, как публикация определенных данных и мнений из авторитетных источников систематически игнорировалась и отбрасывалась в пользу других данных и мнений, которые даже не старались получить научное обоснование.

Учитывая изначальный характер страха, с ним можно справиться только в том случае, если бы можно было получить доступ к столь же изначальному измерению. Такое измерение существует и является такой же открытостью миру, в котором только вещи могут появиться и угрожать нам. Вещи становятся пугающими, потому что мы забываем об их принадлежности миру, который превосходит их всех и вместе делает их присутствующими. Единственный способ отделить «вещь» от страха, от которого она кажется неотделимой, — это вспомнить открытость, в которой она уже всегда обнажается и раскрывается. Не рассуждения, а воспоминания — воспоминания о нас самих и нашем бытии в мире — могут вернуть нам доступ к реальности, свободной от страха. «Вещь», которая пугает меня, пусть и невидимая для глаз, но, как и все другие внутримирные сущности — как это дерево, этот поток, этот человек — открыта в своем чистом существовании. Только потому, что я уже нахожусь в мире, вещи могут показаться мне и, возможно, напугать меня. Они являются частью моего бытия в мире, и это — а не абстрактно обособленный и неоправданно установленный суверенитет вещности — диктует этические и политические правила моего поведения. Конечно, дерево может сломаться и упасть на меня, поток может выйти из берегов и затопить страну, человек может неожиданно ударить меня: если эта возможность внезапно становится реальной, разумный страх предлагает соответствующие меры предосторожности, не впадая в панику и не теряя голову, что могло бы позволить другим основать свою власть на моем страхе и, превратив чрезвычайное положение в устойчивую норму, решать по своему усмотрению, что я могу или не могу сделать, и отменить законы, которые гарантируют мою свободу.

Quodlibet, 13.07.2020 (полный перевод на русский здесь)

Сидя на карантине, сделали обзор различных кейсов использования геолокации: как для слежки и усиления контроля, так и во благо и для обретения новых возможностей. Заметка не претендует на глубокие мысли, да и финальное «делать выводы пока сложно» - слабое утешение для тех, кто рассчитывал на вдумчивую рефлексию. Тем не менее старались нескучно охватить всё, что происходило в это непростое время. Как говорят на Брайтон-Бич: «Энджойте!»

Если вы не видели летающих слонов, то теперь увидели. Вертолеты HAL Chetak (в девичестве SA316B Alouette III) на параде в День Республики в середине 1970-х.

​​Животные не только едят, спят и двигаются, они порой находятся в состоянии «ничегонеделания». Как оно выглядит, какие позы они занимают в это время, люди, как ни странно, почти не знают. Только сейчас биологи составили детальное описание бездействующих коров. Большую часть времени «простоя» эти животные лежат с открытыми глазами, заведя назад уши и подогнув под себя передние ноги, или стоят, направив уши вперед. Знать, как выглядит ничего не делающая корова, нужно, чтобы улучшить ее жизнь: те особи, которые слишком много времени проводят таким образом, наверняка скучают или вообще близки к состоянию, подобному депрессии

http://short.nplus1.ru/doingnothing

К началу Второй мировой войны германский оперный рынок, крупнейший в мире, был насыщен инвестициями гораздо сильнее, чем его коллеги в других странах, и в особенности это касалось нескольких наиболее известных театров в крупных городах.

Вместе с историком оперного театра и музыкальной дипломатии разбираемся, через что проходило оперное искусство Европы, переживая тоталитарные режимы.

Турецкая антропология в 10 словах. Хоть добрую половину слов и не услышишь сегодня в ежедневном общении.

https://arzamas.academy/mag/838-turkish

Британские учёные – в смысле, исследователи из Варвикского университета – обнаружили лекарство, умеющее бороться с супербактериями — такими, которых уже не берут антибиотики.

Но их открытие выглядит как полное шарлатанство, потому что это лекарство от ячменя на глазах, взятое из английского медицинского кодекса 10 века, так называемой «Лекарственной книги Бальда».

Рецепт звучит так:
смешайте чеснок, лук, белое вино и коровью желчь в равных частях и оставьте в бронзовом сосуде на девять ночей.

Учёные точно последовали рецепту — и обнаружили, что получившееся зелье способно разрушать защитные биопленки супербактерий.

Казалось бы, теперь им надо выделить из состава один волшебный ингредиент и запустить производство нового лекарства? Но нет — судя по всему, действует только комбинация компонентов.

Ещё в книге Бальда есть рецепт для повышения мужской потенции: сварить репейник в молоке. Причём репейник, вареный в пиве, даёт обратный эффект.

В общем, медицина очищается вслед за природой.

https://warwick.ac.uk/newsandevents/pressreleases/medieval_medicine_remedy/

Cognitive science society meeting 2020

Вчера участвовал в предконференционном воркшопе по умственному усилию (mental effort). Обсуждались всякие вопросы о том, почему некоторые задачи для нашего мозга сложные (типа перемножить 12 и 17), а другие (распознать и следить за десятью лицами на экране) - простые и не вызывают усилия и усталости. Наверное, самый интересный вопрос - зачем мы вообще осознанно переживаем это негативное чувство. Ничего ведь не отвалится, если мы чуть-чуть напряжёмся. Два основных подхода, вокруг которых велись споры:
1. метаболический: мозг экономит ресурсы или выделяет вредные вещества, которые нужно утилизировать
2. вычислительный: задачи, нейрональные репрезентации для которых перекрываются, не могу выполняться параллельно. В то же время, перекрытие репрезентаций позволяет делать много крутого - например, гибко переключаться с задачи на задачу, переносить навыки и т.д.

Проблема метаболического подхода всё в том же: почему инженерно более сложный процесс зрительного восприятия не порождает ощущение ментального усилия? Хотя метаболически (по потреблению зрительной корой глюкозы) это очень прожорливый процесс.

Проблема вычислительного подхода: окей, есть проблема перекрывающихся репрезентаций, но с помощью научения мы можем формировать новые репрезентации. Почему, когда нужно выполнить что-то трудное, мы не сидим и не учим новую репрезентацию часами, а устаём, начинает быть скучно и т.д.?

Во всех этих обсуждениях поднимается вопрос ресурсов. Они могут быть метаболическими (привет теории 1), вычислительными (привет теории 2), временными.

С временными интересно. Сейчас популярна теория  opportunity cost - когнитивная система устроена так, чтобы не инвестировать очень много усилий в задачу, потому что вокруг могут быть другие задачи, которые могут давать большее подкрепление. Агент, который ищет в среде новые возможности, а не эксплуатирует одну и ту же, может выиграть в долгосрочной перспективе.

Ну и вопрос, который задавали после каждого выступления: есть ли принципиальная разница между физическим и умственным усилием. Вроде бы принципиальной нет, но точно никто сказать не может. Отметим, что в физическом усилии очень велик психологический компонент (есть работы, показывающие, что метаболический компонент в физической усталости не такой уж и большой).

Интересное исследование о том, насколько сильно язык определяет идентичность.

Кэтрин Кинцлер показывала дошкольникам видео с англоговорящей белой девочкой, а затем два видео со взрослыми женщинами: франкоговорящей белой и англоговорящей чёрной. И спрашивала: одна из этих женщин в детстве была той девочкой из первого видео, какая? Дети выбирали вторую — тоже говорившую на английском.

В первом выпуске альманаха «Огонь» интересное интервью с Рупертом Клерво. Про переплетение музыки и поэзии, досократическую философию, механизмы памяти и эссе Т.С. Элиота.
Меня больше всего зацепили вот эти размышления об увлеченности фрагментами, следами, магическими осколками, чей смысл призрачен и противоречив. Хорошо объясняет, например, почему я так люблю коллажи из найденных звуков или фильмы-эссе:

Для меня заинтригованность и зачарованность фрагментами восходит ещё к досократикам, вплоть до Анаксимандра, от которого до нас дошёл совсем небольшой корпус разнородных полуфраз. Чтение этих магических высказываний, мучительно коротких и неполных, активизирует воображение и интерпретацию. На мой взгляд, «Гераклит и Пифагор» Кана и «Парменид» Коксона (я, кстати, играл в About Group с его сыном) – это одни из величайших достижений герменевтики. Ещё я думаю, что Рене Шар прекрасно описывает эту очарованность — он говорит: «Только следы заставляют меня мечтать». Ведь следы, по своей природе, неоднозначны, импрессионистичны. Наверное, фрагмент естественным образом апеллирует к постмодернистской теории литературы, согласно которой, чтение и интерпретация обладают такой же значимостью, как и исходный текст. Отсюда следует эпистемологический поворот, о котором я говорю в тексте «Её пальцы розового цвета» («Her Fingers of Pink Light»). Там фрагмент снова предстаёт в роли предела психологических и физических возможностей человека в эпоху гиперспециализации, цифровых архивов и суперкомпьютеров. Эти следы, сохранившиеся ещё с древних времён, существуют, несмотря на исчезновение исходного целого, а современный фрагмент существует как единственная заметная часть огромной, сложной и не поддающейся описанию тотальности. Первый определяется своей скудностью и хрупкостью, а другой – изобилием, лежащим в его основе.

Про историю лечения различных болезней клизмами, можно почитать в статье Some Penetrating Insights из журнала Scatological Art. Я как-то уже упоминал его тут.
Пожалуй, можно и просто выложить:

http://istoriki.su/uploads/Gernet_M_N_Istoria_tsarskoy_tyurmy_V_pyati_tomakh_Izd_3-e_Tom_4_Petropavlovskaya_krepost_1900__1917_1962.pdf

Все тома здесь : https://istoriki.su/istoricheskie-temy/rossiyskaya_imperiya_v_xix-nachale_xx_veka/russian_impery_xix_xx_dokumentalnyye_istochniki/207-istoriya-carskoy-tyurmy.html

Пруфы и мифы

Историк и публицист Камиль Галеев из-за последних новостей немного раздухарился. Обычно он пишет в нейтральном стиле, как некий мудрец в башне из слоновой кости. Но тут его прорвало: появилась невероятно экспрессивная заметка, что, мол, в РИ экспортировали в Турцию крепостных аж до XIX в. Затем появилась еще одна заметка про торговлю людьми, но уже в период условного средневековья.

В Московском Царстве и Российской Империи действительно было крепостничество и позорная торговли людьми. Особенно уродливые формы эта практика приобрела во второй половине XVIII- начале XIX в. Вместе с тем надо понимать, что генезис крепостничества до сих пор остается дискуссионным вопросом (указная и безуказная теория, схожесть с вторичным закрепощением крестьян в Восточной Европе {Да-да, в Польше торговали людьми тоже}). Надо понимать также и то, что данная форма эксплуатации постоянно менялась и не была чем-то застывшим. Также не стоит экстраполировать единичные случаи на институт в целом.

Но вернемся к посту ув. Камиля. В нем он заявил о некоей Урюпинской Ярмарке, забыв привести источник. После поисков упоминание о продаже крестьян дворянами на Ближний Восток я нашел несколько заметок, но все они ссылаются на один источник: книгу Михаила Пыляева «Старая Москва».

Я читал некогда работу того же автора Старый Петербург. Это не научные труды, а сборник баек и анекдотов. Так что информацию надо делить пополам. А то и в четверо. Не исключено, что там описывался единичный случай. Подобная практика не только была невыгодна, но и вызвала бы сильное возмущение общества. Приговорили же Салтычиху.

Так что

. . .

#источники #история_РИ #крепостничество

​⚡️ Срочно требуется переводчик с древнеегипетского!

Работая над нашим с иллюстратором @ vikke_samson проектом #1000летчтения, обнаружила, что на русский язык нет ни одного приличного перевода древнеегипетской Книги мертвых. Есть книжка «Эксмо» в переводе Ирины Евсы, «Азбуки» (Кирилл Корсаков) и «Алетейи» (С.В. Архипова). Но во всех трех случаях речь идет о кальке с английского перевода Эрнста Уоллиса Баджа, а не о работе с древнеегипетским текстом.

Еще есть часть глав в исполнении египтолога Михаила Чегодаева, но его тоже порой обвиняют в слишком, кхм, близком следовании английским образцам. Ну как же так? Даешь русский перевод Книги мертвых!

На фоточке: бог Анубис взвешивает сердце умершего писца Ани. Книга мертвых, папирус Ани. Сайт Британского музея.

#1000летчтения #книги #история #обиднода #шокконтент

Старухи и матери-большухи.

Старухи на лавке у подъезда во времена нашего детства были явлением повсеместным. Доходило до того, что люди, проживающие в том же подъезде, иногда чувствовали себя просто на просто неловко, пытаясь пройти к себе домой. Особенно это касалось молодежи, которой всегда были неприятны осудительные вздохи и ахи вслед. Старухи на лавочке, как класс, давно уже исчезли в крупных городах, и сохраняются лишь в глубинке. Меж тем, это социальное явление уходит глубоко в почву нашей корневой крестьянской цивилизации.

Об этом пишет питерский этнограф Светлана Адоньева в своей статье "Материнство: мифология и социальный институт":

"Класс матерей-большух, женщин-хозяек, матерей взрослых детей – главная воспитывающая и контролирующая сила деревни. Старухи (матери матерей, сложившие с себя «большину»), сидя по завалинкам – приглядывают, докладывают матерям, а те карают своих чад или обращаются с требованием кары к соседкам-большухам. Объект их контроля – дети, парни, девушки и молодые женщины. Если встает вопрос о неправильном поведении мужика (женатого мужчины), большухи обращаются к его отцу или к старшему мужскому сообществу через своего мужа-большака. В любом случае, надзор – функция старших матерей."

#традиция #женщины #русскийсевер #великороссы #деревня

И снова немного трешачка из брошюры Деревянко 1990 года.

Для бодрости. Портупеи, кинжалы, ножи. Докажи квироту, докажи🔪⚔️⛏