Дружба дружбой, а денежки?
Многие обратили внимание на слова Александра Лукашенко о том, что если не удастся договориться с Россией о цене на нефть, то Беларусь будет вынуждена искать других поставщиков и, вероятно, придётся забрать под это две ветки нефтепровода
«Дружба».
К двадцатилетию создания Союза России и Беларуси и под конец года страны привычно подходят с обострением споров о ценах на энергоресурсы. Аргументация белорусской стороны состоит в том, что если Беларусь и Россия являются союзниками, то цены на энергоносители должны ровняться не на мировые, а на внутрироссийские. Это позволяет функционировать белорусской промышленности, содержать социальную сферу и обеспечивать безопасность Союза на западном направлении силами белорусского государства. Кроме того, в рамках ЕАЭС предусматривается создание единого рынка нефти и газа и выход на равнодоходные цены.
Аргументация российской стороны сводится к тому, что против России введены западные санкции, союзники должны разделять издержки, которые она несёт и платить за сырьё больше. Что условия, при которых создавалось Союзное государство и ЕАЭС существенно изменились и потому Россия вправе изменять и ценовую политику на энергоресурсы.
Доводы каждой из сторон по-своему рациональны. Если в СГ и ЕАЭС цены на ресурсы не будут отличаться от мировых, тогда поиск иных поставщиков, которые могут предложить нефть по приемлемым ценам выглядит логичным. Замена российской нефти потенциально может быть разной – иранской, азербайджанской, саудовской, венесуэльской, американской, если уж спор зайдёт совсем далеко.
Доставить эту нефть на белорусские НПЗ в Мозыре и Новополоцке в нужных объёмах можно только по нефтепроводам, выходящим на балтийские порты в Вентспилсе, Клайпеде и Гданьске. То есть не российская нефть пойдёт в Восточную и Центральную Европу, а чужая в Беларусь. И белорусская сторона начала готовиться к такому сценарию, объединив мозырскую и полоцкую транспортные системы в одну корпорацию.
Сценарий этот крайне нежелательный, так как может привести к масштабному политическому и экономическому кризису с последствиями для всей Европы. Например, недавняя остановка «Дружбы» по вине российских нефтедобывающих компаний, загрязнивших его некачественной нефтью, привела к серьёзным денежным и имиджевым потерям, а некоторые страны ЕС даже были вынуждены распечатывать свои стратегические запасы нефти.
Возникает вопрос – есть ли у России какие-то иные мотивы, кроме повышения прибыли нефтедобывающих компаний? Высказываются предположения, что она может делать это:
1. Для того, чтобы присоединить Беларусь. Бредовая идея, белорусские элиты на это никогда не пойдут, а издержки многократно превысят любые профиты от такого шага. Кроме того, международная обстановка от этого может существенно обострится и стать поводом к началу Большой войны.
2. Для того, чтобы подтолкнуть Беларусь к совершений каких-то действий, необходимых России. Но характер этих действий остаётся совершенно непонятным. И в принципе не совсем ясно, чего в таком случае Россия от Беларуси хотела бы добиться.
3. Для того, чтобы добиться уступок в плане собственности, как это было, например, с белорусской газотранспортной системой, проданной «Газпрому» в результате острого спора о цене на газ, но в итоге решившегося обоюдным согласием и по цене на газ и по цене за систему. Возможно, в этот раз речь идёт о белорусском участке нефтепровода «Дружба».
Скорее всего, эти чувствительные вопросы будут решаться лично президентами и будет найдена формула, удовлетворяющая обе стороны. Но для того, чтобы эти споры, наконец, прекратились нужно системное решение. Нужны единые принципы межгосударственно-рыночного регулирования цен на энергоресурсы, что позволило бы избежать существенных различий в механизмах ценообразования на энергоносители и на их транзит. СГ и ЕАЭС должны стать полноценным союзом нефти и газа, где применялись бы согласованные внутриблоковые цены, не привязанные к мировой рыночной конъюнктуре. Россия и Беларусь могли бы показать тут пример всем участникам евразийского блока.
