У меня лично история с работой Покраса Лампаса вызывает смешанные чувства. Мне в целом работа кажется удачной, мне бы хотелось видеть ее в городе, но положа руку на сердце — если каким-то людям этот рисунок искренне пришелся не по душе, я не считаю его сохранение таким уж значимым делом (каким было сохранение сквера у Драмтеатра). В истории есть много нюансов, которые нужно учитывать: и то, что сам фестиваль «Стенография» изначально легальный, «безопасный», коммерческий, далекий от всяких конфликтов; и сам Покрас Лампас, насколько я могу судить, — художник не провокационный, скорее мейнстримный, много работающий по коммерческим заказам; и сегодняшняя пресс-конференция организаторов «Стенографии» и Лампаса, которая показала: это не тот случай, когда авторы готовы рубиться за свое произведение. Они осторожничают, они не хотят ни с кем ссориться, они готовы на компромиссы. Ну, если художник не особо борется за свою работу, то должны ли за нее бороться горожане?
У меня, вместе с тем, противоречивое отношение и к православным активистам, которые вышли вчера на площадь Первой пятилетки. Мне, разумеется, совершенно не нравятся те хамоватые агрессивные мужики, которые угрожали организаторам «Стенографии». Мне кажутся абсурдными аргументы противников «Креста», отсылающие к Шестому Вселенскому собору (VII век). Но в то же время, если говорить о мирных пикетчиках, с которых началась акция, я считаю, что это хорошо, когда люди формулируют свои интересы и каким-то образом пытаются их защищать. Это тоже элемент демократии, элемент гражданского общества, и в данном случае второстепенно, что лично мне точка зрения этих людей не близка. Я рад, что они смогли ее сформулировать и попробовать отстоять.
Только желательно оставаться в легальном поле и не подзуживать радикально настроенных людей. А то помним ведь, чем закончилась шумиха вокруг «Матильды» — нездоровый мужик сел в машину и попытался взорвать киноконцертный театр «Космос».
Мне в этой истории видится попытка активных православных людей хоть частично компенсировать проигрыш в истории со сквером, продемонстрировать то, что они все-таки сила в Екатеринбурге, и с этой силой тоже нужно считаться. Я вижу, что некоторые обеспокоены, что история с работой Лампаса, если ее все же не удастся сохранить, станет прецедентом: «бородатые гопники будут решать, что можно рисовать в Екатеринбурге, а что нельзя». Я бы так не драматизировал. Это далеко не первый случай, когда православные активисты борются с чем-либо в столице Урала. С конца 1990-х годов они борются с концертами Бориса Моисеева, гей-клубами, вызывающей рекламой. Ни первое, ни второе, ни третье никуда не делось.
Закончу традиционной мантрой: есть разные группы со своими интересами. Чтобы эти интересы согласовывались между собой, нужны нормальные демократические процедуры, в первую очередь выборы. Сейчас же городская власть не представляет интересы жителей, поэтому тем приходится выяснять отношения друг с другом на площадях и в скверах.
