Закат китайской технократии

В Foreign Policy вышла интересная статья про динамику состава китайской элиты. Еще совсем недавно Китай был редким примером страны, управляемой людьми с техническим образованием. Буквально вчера чуть ли не вся правящая верхушка состояла из людей, выучившихся в свое время на инженера. Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао, Си Цзиньпин - все они инженеры по образованию.

Однако если в 1990-2000-е инженеры составляли большинство на китайском Олимпе, то в 2010-е ситуация начала меняться. Сегодня Си - единственный из членов Постоянного комитета Политбюро, органа реально управляющего КНР, с инженерным образованием. Остальные - в большинстве своем юристы или экономисты.

Я это собственно к чему: когда речь заходит о тихой революции, произведенной в Китае Си Цзиньпином, мы в первую очередь вспоминаем о политической централизации, уничтожении любой оппозиции и реабилитации маоизма. Но не менее важным аспектом Революции Си стала де-технократизация Китая. Так уж вышло, что практически всю эпоху экономических реформ Китаем правили технари, и только при Си гуманитарии и social scientists сменили их у кормила власти. Это следует иметь в виду.

Одна из самых интересных черт англичан - это их определенный лингвистический шовинизм. Большинство из них убеждено: раз все вокруг говорят на нашем языке, это избавляет нас от необходимости учить чужие. Причем так думают не только представители низов. Однажды я спросил своего знакомого, изучавшего в Оксфорде философию:

- Ты четыре года проучился в Оксфорде. Как так вышло, что ты не выучил ни одного иностранного языка?

- А зачем? Английский же и так lingua franca. Вот мы сейчас с тобой на каком языке говорим?

Придерживаться такой позиции, живя в англоязычной стране, легко и удобно. Но вот если англичане решают переселиться за рубеж на постоянку (как это делают очень многие из них), это временами приводит к конфузам. Скажем, недавно смотрел интервью с пожилой английской парой, двадцать лет прожившей под Тулузой, а затем переселившихся в ирландский Корк.

Муж: В Ирландии жить куда приятнее, чем во Франции. Тут и люди лучше, более открытые. Скажем, во Франции за двадцать лет мы так и не завели местных приятелей.

Жена: Тем более, что французский мы так и не выучили.

К вопросу о коррупции: я тут подумал вот о чем. В прошлом огромная часть того, что сегодня стыдливо называется “коррупцией” происходила совершенно легально и открыто. Ну, например, я писал магистерскую по экономике шотландского города Абердина в XVI-XVII вв. Так вот, в разные годы на выплаты пенсий разного рода аристократам и прочим влиятельным людям, уходило от 40 до 70 процентов городского бюджета. По большому счету, это значилр, что основной функцией этого самого бюджета становилось кормление сильных мира сего.

В наши дни действовать так прямо уже не получается. Нельзя просто взять и выписать 70% государственного бюджета на кормление новому дворянству. Нужно затевать какие-то нацпроекты, тендеры там устраивать, мутить с подрядами. Плитку по три раза в год перекладывать.

В этом мне видится определенное лицемерие. К чему весь этот цирк, зачем делать вид, что финансирование личного потребления власть имущих не является основной задачей нашего государства? А раз так, то оптимальным выходом будет возвращение к классическим образцам. Предлагаю официально отписать половину федерального бюджета на личные кормления. И волки будут сыты и плитка, пардон, овцы целы.

Многие указывали, что в случае построения “русского национального государства”, о котором грезят русские националисты, немедленно начнется ожесточенная грызня по поводу того, кто же тут настоящий русский, а кто чистотой крови не вышел. Ну и массовое выписывание из русских всех недостаточно чистокровных - просто, чтобы не делиться ресурсами.

Нечто подобное, но только в миниатюре сейчас можно наблюдать в Канаде. Правительство Оттавы отказало в государственном финансировании местной сомалийской общественной организации. И как вы думаете, на каких основаниях? А на тех, что сомалийцы - недостаточно черные. А значит возглавляемую ими организацию нельзя квалифицировать как Black-led.

Короче говоря, с точки зрения оттавского правительства кушиты могут отправляться на все четыре стороны, а государственное финансирование отныне полагается только чистокровным банту. И чтоб без семитских примесей.

Моя шотландская лендледи из пролетарского города Dundee только что мне написала. Спрашивает, смотрел ли я последнее расследование про дворец Путина и как задонатить денег Навальному, если у нее нет российской симки.

PS А я между тем не смотрел.

Карл Шмитт: коронный юрист Третьего Рейха.

Мало кто из европейских мыслителей XX в. пользуется в современном Китае таким авторитетом как Карл Шмитт. Крупнейший мыслитель Третьего Рейха довольно прочно забыт на Западе, но на Востоке он сейчас в самом тренде. А потому с ним имеет смысл ознакомиться не только из исторических или философских соображений, но и чтобы понять, какие идеи хорошо заходят нашим китайским друзьям.

Карл Шмитт был юристом. В Первую мировую он так и не попал на фронт, отсидевшись в тыловых учреждениях. После окончания войны он сделал быструю карьеру и уже в 1930-е сыграл ключевую роль на процессе «Пруссия против Рейха», отстаивая позицию центрального правительства, которое судилось с региональным правительством Пруссии по поводу пределов своих полномочий. Победа Карла Шмитта (и центрального правительства Рейха) сегодня рассматривается как одно из ключевых событий, проложивших дорогу будущей гитлеровской диктатуре.

Карл Шмитт никогда не симпатизировал нацистам до того, как они пришли к власти. Но после их восшествия на Олимп, Шмитт немедленно переметнулся на их сторону. Он вступил в НСДАП, порвал со всеми своими друзьями-евреями. По некоторым пунктам он пошел даже дальше официальной линии НСДАП. Например, он предлагал убрать все книги в библиотеках, написанные авторами-евреями в специальный раздел «Иудаика» и ввести правило, что, если уж тебе необходимо сослаться в своей работе на еврея, сноску надо обозначать шестиконечной звездочкой. Короче говоря, Шмитт изо всех сил старался стать главным юристом Третьего Рейха.

И тут выяснилась ужасная вещь. Оказалось, что Третьему Рейху юристы не нужны. После того, как Гитлер фактически аннулировал принципы господства права и разделения властей, наделив себя правом единолично принимать законы, а также назначил сам себя верховным судьей, он больше не чувствовал необходимости в юристах, пусть даже и супер-лояльных. К 1943 г. Карла Шмитта выгнали из НСДАП и отправили в отставку со всех постов. В этом мне видится традиционная трагедия интеллектюэлей, которые отчаянно набиваются тиранам в друзья, но безо всякой взаимности.

Впрочем, опала произошла для Шмитта очень вовремя. Крах Третьего Рейха он встретил в качестве частного лица и пусть и был ненадолго арестован союзниками во время оккупации, обвинений ему так и не предъявили. В итоге на Нюрнбергском процессе он выступал уже в качестве свидетеля обвинения, разоблачая зверства нацистов.

В отличие от многих других немецких интеллектуалов, сотрудничавших с нацистами, типа Хайдеггера, Шмитту так и не удалось отмыться от своей ассоциации с НСДАП в глазах общественного мнения. Поэтому остаток своих дней он прожил тихой жизнью пенсионера, сочиняя тяжеловесные талмуды, которые мало кто читал и которыми мало, кто интересовался. А содержание этих талмудов между тем было интереснейшим, я бы даже сказал гениальным. Именно о нем я и хотел бы с вами сегодня поговорить.

Наследие Шмитта чрезвычайно обширно и многогранно. Обсудить его во всей целостности в формате небольшой статьи невозможно. Поэтому я сосредоточусь лишь на трех центральных на мой взгляд идеях Шмитта: понятии политического, понятии государства и понятии войны и мира.

(продолжение за пейволлом)

Ахметзаки Валиди и «закон Годвина»

Что ещё хочу добавить о себя. Не буду гадать, в чем истинная причина прокурорского наезда на память основателя Башкурдистана. Может причина  в обычной профессиональной деформации генпрокурора Краснова, который раньше работал по правым радикалам, и продолжает искать проявления нацизма. Может это месть неких сил башкирам за то, что отстояли Куштау. Может, проявление общего закручивания гаек. Инсайдов у меня нет, чтобы что-то утверждать.

Я только заметил, что информационная поддержка этой акции в телеграме, развивается по известному «закону Годвина» и тактике Reductio ad Hitlerum. Есть определенный круг авторов, которые работают против национальных республик в составе РФ. Вместе с дискредитацией государственных образований они ведут дискредитацию национальных культур.

Как известно в этом кругу авторов, национальный вопрос и национальные культуры придуманы большевиками (и их хозяевами! – если пишет конспиролог) на пустом месте в антирусских целях. Поэтому идеальный деятель нерусской культуры – это такой деревенский невежа, выдвинутый по советской квоте, за которого всё делают московские и ленинградские евреи. Они и Габдуллу Тукая, который в последний (!) год своей жизни написал стихотворение в честь 300-летия Романовых (!), были бы рады вписать в эту удобную карикатуру. В свое время я писал об этом.

И вот в их поле зрения оказался Валиди – нерусский деятель амбициозный, интеллектуально состоятельный, не обделённый международным признанием, а главное сформировавшийся вне советской культурной политики. И тут им сказать просто нечего. Шаблон ломается. И они включают это неизбывное: «Гитлер! Гитлер!».

Мне в связи со всеми событиями вспомнились рассуждения городового (=полицейского) из “Моих университетов” Горького.

“Незримая нить, как бы паутинка, исходит из сердца Его Императорского Величества Государь Императора Александра Третьего и прочая, - проходит она сквозь господ министров, сквозь Его Высокопревосходительство Губернатора и все чины вплоть до меня и даже до последнего солдата. Этой нитью все связано, все оплетено незримой крепостью ее и держится на веки вечные Государево Царство. А - полячишки, жиды и русские, подкупленные хитрой Английской Королевой, стараются эту нить порвать где можно, будто бы они - за народ!”

Такое ощущение, что отечественный дискурс за последнее столетие описал круг и вернулся в ту же самую точку, где он находился до революции.

Обедал недавно со знакомым, зашла речь про американский Юг. Он мне и говорит:

- Я как-то не очень верю в то, что ты писал по поводу Вальтера Скотта. Мне трудно представить себе, чтобы один единственный автор мог настолько переформатировать культуру южан - из рационалистической в романтическую.

- Да, в наши дни такое невозможно в принципе. Понятно почему. Для того, чтобы один автор мог сформировать целую культуру нужны два условия. Во-первых, крайний недостаток контента. Во-вторых, централизация источников того контента, который имеется. Ну вот представьте, вы вирджинский плантатор в 1830 г. Вы умный, образованный человек, и вам очень скучно. Ваша единственная связь с внешним миром: это корабли из Глазго, которые два раза в год посещают Чесапикский залив, привозя с собой книги и газеты из Шотландии. И вот то, что вы купили с корабля - это весь ваш интеллектуальный контент на ближайшие полгода. А больше ни чтива, ни каких-либо других развлечений не имеется. Это обеспечивает очень высокую степень погружения в мир автора.

Сегодняшний мир устроен иначе. Во-первых, никакого недостатка контента больше нет - есть напротив, его адский переизбыток. Вот лично я скачиваю новые книги примерно в 10 раз быстрее, чем успеваю читать. Еще больше народу вообще книги не читает, а читает только соцсети. Во-вторых, децентрализация информационных потоков. В условиях, когда контент прибывает не в трюме одного единственного корабля из одного конкретного города, а по 100500 разным потокам, в принципе невероятно, чтобы один автор заполонил собой все пространство.

- Согласен, и есть еще такой момент - цена. Люди в большинстве своем не ценят то, что достается дешево или бесплатно. А по тем временам книги - это трындец как дорого. По нашим деньгам штук по 150 за томик. Трудно слишком легковесно относиться к книге, которая стоит таких денег: высокая цена делает и отношение к тексту более серьезным.

Нередко имеет смысл меньше обращать внимания на то, что человек хотел вам сказать и больше - на то, чего он не хотел сказать, но все равно сказал. Случайная проговорка обычно намного ценнее прямого месседжа. По тому, о чем человек проговорился, в гораздо большей степени можно судить и о нем и о картине мира, в которой он живет.

Прошлый год я провел в Сент-Эндрюсе и во время карантина много общался с местным лидером общества за независимость Шотландии. Одна из его любимых тем - это какие же мы шотландцы толерантные, не чета этим ксенофобам англичанам. “Мы и поляков любим!” как-то раз сказал он.

По этой случайной проговорке, которая с его точки зрения должна была показать всю глубину толерантости благородного шотландского народа, можно судить о том, какое место в британской социальной иерархии занимают поляки и вообще восточноевропейцы. Народ, способный полюбить даже поляков, представляет собой исключительный образец терпимости и явно достиг высшей степени просветления.

В раннее новое время Англия представяла собой не гомогенное государство, а набор из юрисдикций самого разного порядка: графств, городов, freedoms, liberties, а также палатинатов. Палатинаты, например, епископство Даремское, Честер или коронное герцогство Ланкастерское не входили в общую правовую структуру королевства. Их жители не выбирали депутатов в парламент и не могли апеллировать по судебным делам в лондонские суды - высшей инстанцией для них были местные палатинские Courts of Chancery (упраздненные в 1970-х).

Так вот, когда в 1668 г. в Парламенте зашла речь о том, не наделить ли жителей Дарема избирательными правами (enfranchise), духовный канцлер епископства выступил категорически против. Он сказал так: если билль будет принят, то подавляющее большинство жителей палатината, не имеющее в нем гражданских прав, не сможет голосовать на парламентских выборах. А смогут голосовать одни только граждане (freemen), не составляющие и десятой доли его населения. Почему это ничтожное меньшинство должно принимать решения, касающиеся всех остальных?

На мой взгляд, это очень интересный пример, обнажающий одно фундаментальное противоречие. Речь о противоречии между демократическими и республиканскими ценностями: ценностями эгалитаризма и политического участия. Сплошь и рядом (да кого мы обманываем - всегда) оказывается, что, если открутить гайки и дать политические свободы, то по факту этими свободами будет пользоваться лишь небольшой процент населения. Меньшинство ходит на митинги, меньшинство занимается активизмом, да даже и на выборы тоже ходит меньшинство.

Поэтому, как это ни парадоксально, демократические движения очень легко критиковать, апеллируя к демократическим же ценностям. Типа, ну да, вывели на улицы десятки тысяч, но это же 0,1% населения. Почему мы должны вас слушать?

В рамках демократической парадигмы (один человек - один голос), ответить на это по сути нечего. Поэтому оптимальнее всего апеллировать в ответ к ценностям не демократическим, а республиканским. Ценностью является не столько эгалитаризм, сколько политическое участие. Так что голос активного меньшинства, которое приняло решение участвовать в политике, весит больше, чем голос молчаливого большинства, которое участвовать в ней не желает. Древние афиняне с такой логикой вполне бы согласились.

Некоторые выражают удивление, что мусульманские страны, сокрушаясь о печальной судьбе палестинцев, совсем забывают про уйгуров. А то и открыто солидаризируются с властями КНР.

На мой взгляд, это штука вполне обычная. Дело в том, что люди в большинстве своем бывают поглощены одним-единственным холиваром, так что ни на какие другие у них не остается ни времени ни внимания. Никого же не удивляет, что Рабочая партия Курдистана поддержала Армению в ходе ее последнего конфликта с Азербайджаном за Карабах? И это несмотря на то, что армянские войска физически зачистили Карабах от местных курдов в 1990-е?

Оно и понятно. Рабочая партия Курдистана целиком и полностью поглощена своим холиваром с Турцией. А потому все происходящее в мире оценивает в категориях этого холивара. Что хорошо для Анкары, то плохо для РПК - и наоборот. Ну а на судьбу карабахских курдов РПК-шникам в общем и целом плевать.

Вот примерно таким же образом, большинство мусульманских стран, в первую очередь, арабских, поглощены текущим конфликтом с Израилем. Что плохо для Израиля, то хорошо для нас. Израиль плох, следовательно плоха и поддерживающая его Америка. А значит, что враждающий с Америкой Китай в целом не так уж и ужасен. Для уйгуров в этой красивой и непротиворечивой схеме просто не находится никакого места.

Так что арабских лидеров судьба посаженных в концлагеря уйгуров заботит в ровно такой же степени, что и руководство РПК - судьба подвергнутых этническим чисткам со стороны армян карабахских курдов. То есть не заботит вообще.

Интересные новости из Америки. Вчера городской совет города Беркли 9 голосами против 0 постановил отменить минимальный лимит по количеству парковочных мест, запланированных в новых многоквартирных домах и заменить его максимальным. До вчерашнего дня, в новых домах требовалось запланировать как минимум по 0.5 парковочных места на каждую квартиру. С сегодняшнего же дня в строящихся домах можно выделять как максимум по 0.5 парковочных места на квартиру.

Не исключено, что это событие отражает смещение публичного дискурса и новый урбанистический тренд как минимум в демократических blue states. Вплоть до самого последнего времени автомобиль был в США священной коровой. И даже картинно охая по поводу carbon footprint и деградации городской среды в результате всеобщей автомобилизации, американские политики ничего по этому поводу реально не делали.

Вчерашнее решение - это, кажется, первый реальный шаг на пути деавтомобилизации в новейшей истории США. Если меры по ограничению использования автомобиля будут сопровождаться мерами по возрождению общественного транспорта, вполне вероятно, что в течение десяти-пятнадцати лет многие из демократических городов Америки будут больше напоминать города Европы, чем современные города США.

Отличное наблюдение. Вообще, если верить Лосеву, то обилие страдательного залога - суть признак древнего, магического мышления. В зачарованном мире древности не “я делаю”, а “мной делается”. То есть мышление пока еще бессубъектно. И лишь на более поздних стадиях развития в мышлении, а за ним и в языке появляется субъект. “я делаю” вместо “делается”.

Так вот, если исходить из этой схемы, то мышление российских чиновников находится на вполне себе палеолитическом уровне. Действительно, если сравнить речи российских функционеров с речами западных, то бросается в глаза чрезвычайное обилие пассивного залога в первых. “Меры приняты”, “ущерб нанесен”, “репрессиям подверглись”. Иными словами, в речи российского начальства субъект отсутствует.

Невозможно представить себе, чтобы наш министр вышел и сказал “я верю”, “я люблю”, “я делаю то то и то то”. Чиновничий новояз принципиально бессубъектен. Трудно сказать, в какой степени все это связано с действительно архаичным мышлением нашего начальства, а в какой - с бессознательным желанием снять с себя ответственность за собственные действия. Это не “я принял меры”, а “меры приняты”. Оно все само собой происходит, ко мне то какие претензии?

Отсюда следует вот какой вывод. Если вы взаимодействуете с российской бюрократией, вымарывайте из своих текстов активный залог. “Оно все само, это не я”. Если с не-российской, а американской или европейской - вымарывайте пассивный. В России вы должны скрывать свою инициативу и прятаться за силу обстоятельств. В Америке и в Европе - максимально явно ее демонстрировать. Вот как-то так и выходит, что в российской и в западной политико-бюрократической среде язык диктует нам совершенно разные стратегии социального продвижения.

https://t.me/moneyandpolarfox/1056

​Все наверное слышали про Даунинг-стрит - закрытую правительственную улицу в Лондоне, где расположены резиденция и офис премьер-министра Великобритании. Названа она в честь сэра Джорджа Даунинга, который ее собственно и застроил. И вот о нем как раз мало кто знает, а зря.

Даунинг происходил из пуританской семьи, перебравшейся из Англии в Салем в Массачуссетсе. Так что Даунинг вырос в Америке и даже отучился в Гарварде, в самом первом наборе этого университета.  

В 1640-е Даунинг вернулся в Англию, где как раз кипела Гражданская война между королем и парламентом. Он присоединился к парламентской армии и так хорошо зарекомендовал себя, что Кромвель назначил его руководителем своей разведки (scoutmaster-general). Даунинг в это время был одним из самых верных сторонников Кромвеля. Он поддержал казнь короля, активно разоблачал роялистские заговоры и отправил на виселицу немало роялистов.

После смерти Кромвеля режим Протектората рухнул и в Англии произошла Реставрация. Стюарты вернулись на престол - и тут Даунинг совершил крутой поворот. Он немедленно предложил новому королю свои услуги, а в качестве подтверждения своих намерений выдал ему с головой ряд своих старых товарищей, участвовавших в казни Карла I. Король этим удовлетворился и посвятил Даунинга в рыцари.

Остаток жизни Даунинг провел занимаясь шпионажем и контрразведкой в пользу нового монарха. Теперь он разоблачал республиканские заговоры, организовывал похищения и переправку в Англию тех непримиримых республиканцев, что сбежали на континент и пытались продолжать борьбу. Король оценил его услуги так высоко, что выделил ему участок под застройку в городской черте Лондона. Даунинг его застроил и открыл там улицу, которую назвал своим именем - Даунинг-стрит.

Полковое знамя эпохи английской гражданской войны, принадлежавшее роялисту сэру Горацио Кэри.

Слова “выходи, куколд” были троллингом, обращенным к командующему парламентской армией Эссексу, который был дважды женат и обе жены изменяли.

Предвосхищая вопрос: значение слова “куколд” несколько изменилось за прошедшие столетия. Тогда оно еще означало просто обманутого мужа, а не человека, который сам любит подкладывать супругу под других мужчин.

Социальное колесо

Недавно меня спросили в разговоре:

- Слушай, а почему во время железнодорожного бума в Российской империи основными инвесторами выступали не петербургские аристократы, а всякие старообрядцы? Казалось бы, в таком монополистическом бизнесе как строительство инфраструктуры, имперской элите было бы проще окэшивать свой политический капитал и строить всякие crony схемы?

- Проблема в том, что у петербургских аристократов к тому моменту уже денег свободных не было. Грубо говоря, имущества у графской семьи на 100 тыс. рублей, а долгов на 200. Что им инвестировать, откуда брать деньги?

- А как так получилось, что у правящей элиты денег не было?

А вот это очень хороший вопрос. И чтобы ответить на него, нам необходимо ввести два новых понятия: социальное колесо и Radical Title.

(продолжение за пейволлом)

Первый турецкий фильм был снят в 1914 г. Он назывался “Снос русского памятника в Сан-Стефано”.

Когда русская армия в 1877-1878 вышла к пригороду Стамбула Сан-Стефано, турки вынуждены были заключить унизительный мир. Чтобы увековечить свою победу, российские власти возвели там  монумент - храм-усыпальницу.

Памятник долго мозолил глаза Комитету Единение и Прогресс как символ национального унижения. С началом Первой мировой мириться с его существованием младотурки больше не могли. В начале ноября Османская империя вступила в войну, а уже 14 ноября 1914 г. монумент был взорван.

При взрыве присутствовал фотограф-любитель Фуат, который запечатлел этот процесс на пленку. Так был создан первый документальный фильм в турецкой истории. Фуата вскоре отправили на учебу в Германию и уже в 1918 он снял первую турецкую художественную ленту.

Незадолго до начала Гражданской войны Карл I пообещал выделить для библиотеки Колледжа Глазго 200 фунтов. Но выполнить обещание он не успел, вскоре началась Епископская война, затем Гражданская, а в 1649 побежденному королю отрубили голову.

И вот что любопытно. Лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии Оливер Кромвель, который собственно и продавил решение о казни Карла, взял на себя обязательства предыдущего правителя. В 1654 г. он исполнил обещание Карла и выделил библиотеке колледжа необходимую сумму.

Тут можно было бы отметить разницу между Великобританией, где новая власть свято чтит обязательства старой, и некоторыми другими странами, в которых “смена режима” используется как повод для обнуления всех и всяческих обязательств государства. Но делать этого я не буду - из патриотических побуждений.

Недавно из Южной Африки вернулся мой товарищ Эльдар Салахетдинов, который делал там постдок по африканистике: писал про проблемы расовых отношений в ЮАР. Мне было интересно с ним пообщаться: он три года прожил в ЮАР и накопил много любопытного материала, из которого на мой взгляд нередко следуют важные выводы.

Вот некоторые из его наблюдений - я их упомяну кратко, а уже на канале Эльдар развернет их в полноценные посты:

⁃       В России принято жалеть буров и плакать над их несчастной судьбой. Но вы вообще видели как живут буры? Нормальный бурский образ жизни это дом с бассейном (без бассейна как-то по нищебродски), хотя бы гектаром земли, черными слугами, регулярные путешествия на курорты Африки и мира. Разве так живут наши соотечественники за пределами Москвы-Питера? Вот у вас слуги есть, хотя бы белые? То то и оно. Короче, россияне соотносят себя с бурами, живя при этом как кафры.

⁃       У нас в последнее время много говорят про страшных-ужасных злодеев бармалеев из Боко Харам. При этом практически никто не может сказать о них ничего определенного, кроме того что это негры и вдобавок мусульмане. А че, разве этого недостаточно, спросите вы? Ан нет. Боко Харам и вообще джихадисты из Сахеля - это интереснейшая тема, потому что главным драйвером сахельского джихада является народ фулани. Это один из крупнейших в мире разделенных народов, который занимал в регионе доминирующую позицию до начала колонизации, но потом, когда европейцы нарезали регион на новые государства, оказался разделен - и при этом не у дел в каждом из новых государств. Вот они и пытаются вернуть себе утраченные позиции силой. Короче, главная движущая сила джихада в регионе - это свергнутая элита.

⁃       Сейчас в ЮАР действует разработанная система позитивной дискриминации. В стране четыре основные категории населения - черные, цветные, индийцы и белые. Первые получают больше всего плюшек от государства, а последние меньше всего. Самое забавное в этой системе вот что - это все стопроцентная инверсия системы апартеида. Африканские националисты просто взяли систему расовой категоризации, созданную бурскими националистами, и заимствовали ее без изменений. Единственное, что они сделали - это перевернули социальную пирамиду с ног на голову: кто был последним, тот (в теории) стал первым - и наоборот.

⁃       Про южноафриканский апартеид слышали все. Между тем, подобные системы существовали едва ли не во всем белом мире, но про другие страны думают и говорят намного меньше. Почему? Да потому что они не придумывали для своих систем расовой дискриминации специальных терминов. Но ведь фишка в том, что люди мыслят магически, то есть словами. Есть слово - есть явление в общественном сознании, нет слова - нет и явления. Отсюда следует и важная практическая рекомендация: если вы не стремитесь привлекать общественного внимания к вашим делишкам, не придумывайте для них красивых терминов, описывайте их сухим бюрократическим языком, в выражениях, навевающих дремоту. И наоборот, если вы хотите что-то разрекламировать и привлечь к этому внимание, обязательно придумайте хлесткий термин - и как можно более секси. Типа “апартеида”.

-       Как это ни странно, в Африке обитают не только белые националисты, но и черные тоже. Многие из этих черных националистов строят свою идентичность в духе философии негритюда - пускай мы беднее белых, зато у нас духовность (как это знакомо). И вот что любопытно - реальные черные, от сохи, часто смотрят на этих черных националистов скептически и называют их “кокосами” - черные снаружи, белые внутри. Оно и неудивительно. О том что мы черные и это прекрасно больше всего любят орать наиболее европеизированные элементы с дипломами хороших западных университетов.