Момент пробуждения застать не удалось – в одну секунду я еще дремал, сквозь сон радуясь тому, что не нужно никуда собираться, а в другую уже был точно уверен, что проснулся, как минимум, минут десять назад. Одно из окон моей спальни выходит на бухту Виктории, другое – смотрит в узкий внутренний колодец здания; оба открыты. Из первого доносится громыхание ползущих мимо трамваев, а из второго – звук работы чьего-то водонагревателя и звяканье посуды в раковине. Таков Гонконг, где невидимый сосед подчас так близко, что почти становится членом семьи; но, к сожалению, не достаточно, чтобы дотянуться через разделяющие наши кухни полтора метра и, раз руки все равно мокрые, вымыть и мои чашки тоже.
Первостепенное дело Гонконгера в воскресенье – выбраться из дома на бранч. Now, бывают такие дни, когда главный критерий выбора заведения – наличие или отсутствие бесконечно восполняемых официантом напитков. Free flow бывает с шампанским, но такие развлечения я оставляю до тех пор, пока мне не будет, как минимум, сорок; тот же free flow, что интересует нас в определенный тип воскресений – это неутомимый фонтан кровавых мэри, который устраивают, например, в Beef and Liberty. Клетчатка и витамины томатного сока и сельдерея – почему не заботиться о здоровье, когда это так просто?
Но если в воскресенье ещё нужно сделать что-то полезное, то бранч можно организовать и под домом, благо, что живу я в очень лаовайском районе, где отличный кофе и яичницу со стейком подают почти на каждом шагу. Когда-то, только собираясь переезжать в Гонконг, я думал, что выберу самый обычный китайский район, потому как давно живу в регионе и не испытываю ни культурного шока, ни языкового барьера, ни малейшей потребности кучковаться с другими экспатами. Но пары месяцев на Монгкоке (это Коулун – «тёмная сторона» бухты) мне хватило; опыт или нет, но остров – это маленький космополитический парадиз, где все близко и удобно, а мой район – и вовсе, практически, гвейло-резервация. Если в жизни есть и другие задачи, то почему бы не жить там, где на выходе из метро в часы пик не нужно становиться берсерком.
Легкая уборка. Сегодня нужно немного поработать, но нужный файл будет у меня только во второй половине дня. Ожидая, пока докрутится стиральная машинка, я тяготею к стоящему у окна дивану, обводя тяжелеющим взглядом мебельные поверхности. Колышутся занавески; день достаточно ясный, чтобы греть даже через стекло, но не такой безупречный, чтобы мне стало стыдно сидеть внутри; компромиссные времена требуют компромиссных мер, и я отправляюсь на кухню варить еще одну порцию кофе, с тем, чтобы вынести себя и кофейник на крышу и глазеть оттуда на синеющее в пятидесяти метрах море.
Химчистка. Я достаю из бумажника розовую квитанцию, и старый мистер Чеунг (Чжан, на наши деньги) начинает рыскать длинной палкой по потолку, где ряд за рядом висят выстиранные и выпаренные сорочки, каждая в своей полиэтиленовой упаковке. Мистер Чеунг пользуется заслуженным уважением районного финансового комьюнити; в качестве контрагента он эффективен, аккуратен, конкурентен в ценовом плане, но, единственное, требует чуть не целую неделю, чтобы гарантировать выполнение ордера. Поэтому на выходных я сдаю рубашки в чистку по принципу rolling maturity: парочку его дорогому, но быстрому конкуренту госпоже Леунг (она же Лян, по-привычному) с погашением уже в среду, и несколько Чеунгу, с финишем в воскресенье. Хороший мани менеджер всегда должен держать неподалеку немного свободной shirtquidity.
Короткая игра в баскетбол на большом резиновом корте на шесть колец, над которым осветительными мачтами высятся гонконгские дома-зубочистки. Душ, ужин, немного чтива. Проверка календаря на завтра – напряженный день, ни ничего, с чем мы бы не справились. Неделя, скорее всего, пролетит так быстро, что, не успеешь оглянуться, как уже снова придется решать проблемы гораздо сложнее, чем дью дилидженс и тактический аллокейшн – например, чашки в раковине. Соседи явно хотят все привилегии нашей семейной жизни в отсутствие всяких обязанностей.
Не то, что мне сложно; тут дело принципа.
#выходные