Пока напоминает сцену из финала сериала Чернобыль: увеличить мощность. Не растет реактивность? Вытащим контролирующие стержни. Не растет? Отключим подачу охладителя. В какой-то момент инфляция должна вернуться with a vengeance. Когда рассуждаешь о том, что система серьезно болеет, такой вывод может казаться парадоксальным, но для меня все эти факторы выстраиваются в слово "Лонг". Если все собираются ловить нож на теоретическом пути вниз, отдавливая ноги соседу, не лучше ли просто взять этот нож с полки?

It's everywhere I look
From Wan Chai to right here
Under your dresser
Right by you ear
It's creeping in sweetly
It's definitely here
There's nothing more deadly
Than slow growing fear
#выходные

Возвращение с островов. Сможно

Лучшая иллюстрация происходящего (все твиты за последние трое суток); кроме того, в хвост дракону вцепился зубами другой мелкий дракон и никак не отпустит. Зная, как теряются китайцы в любых нестандартных ситуациях, происходящий сюр наверняка вызывает в Пекине полное замешательство.

Финансовая аналитика всегда была очень хрупкой наукой; не хочется разводить нытье, но сегодня она, кажется,  вовсе попрана реальностью, в которой один твиттер значит для рынков больше, чем все фундаментальные факторы вместе взятые - месяц за месяцем, год от года. В этом плане Трамп, без сомнения, самый влиятельный человек в истории.

(Карикатуру увидел в t.me/chinogram).

Закончу про долги китайских местных правительств, выпускаемые через LGFV (local government financing vehicles - почти как LVMH, только с маотаем вместо шампанского). Занимая 39% (2018 – Moody’s) объема гигантского юаневого долгового рынка КНР, по мере дальнейшей инкорпорации китайских рынков в мировые, LGFV-бумаги станут ежедневной реальностью всех, кто фолловит EM, азиатские или мировые долговые бенчмарки. Might as well познакомиться с ними поближе слегка заранее.

Китайские LGFV были рождены на свет простым обстоятельством – из всех местных только правительства провинциального уровня (на наши деньги – субъектного) имеют право напрямую выпускать бонды, что было придумано с целью ограничить бесконтрольный рост левереджа. Теоретически, когда правительство города Цзямусы, Хэйлунцзян, хочет поменять асфальт или обновить ночное освещение на мосту через Сунгари, оно может обратиться в Харбин с просьбой выпустить бонд от своего имени; на практике, такой бонд будет добавлен к долговой нагрузке провинциального правительства, которому, если что, его возвращать; поэтому Цзямусы в 99%: случаях отправят лесом, если только оттуда не позвонили по прямой линии туда не съездил недавно с инспекционной проверкой премьер Госсовета или сам Председатель. Поэтому у Цзямусы есть несколько специальных долговых рабочих лошадок-LGFV, 100%-контролируемых бюджетом, с какими-то активами на балансе, с коммерческой деятельностью или без таковой, которые могут выпустить юаневый, а с недавних пор, и долларовый бонд от своего имени с имплицитными, но не юридическими гарантиями от местного рабочего комитета НПКСК (i.e., правительства).

Чем LGFV отличаются от SOE (state-owned enterprise), спросите вы? Тем, что вторые – это госсектор в рамках конкурентной экономики – с оговорками, они существуют для получения профита своим акционером – государством, в то время, как первые – хозяйственные юниты, денег не способные зарабатывать в принципе. Один знакомый кредитный аналитик в гонконгском Moody’s (краснея и заранее извиняясь за возможный сексизм) сравнивает такое положение дел с традиционным китайским семейным укладом: глава клана – дед, который дает деньги и осуществляет мудрое руководство (центральное правительство); местные правительства разных уровней – его работящие сыновья, отцы многочисленных SOE и LGFV; SOE – мальчики, которые должны однажды покинуть дом и заработать для семьи денег; LGFV – дочери, которые берут у отца деньги на домашнее хозяйство и полностью зависят от него в плане поддержания своей деятельности. Мы с вами – торговки на рынке, которые позволяют девушкам набирать немного продуктов в долг.

В рамках кампании по снижению финансовых рисков в экономике в 2016-18 годах местным правительствам законодательно запретили гарантировать долги LGFV, что, тем не менее, не снизило уверенность местного рынка в полной безопасности аффилированных с государством обязательств (в отличие от России, в Китае средний гражданин в денежных вопросах доверяет государству безоговорочно). Как я упоминал в прошлой заметке, до недавних пор иностранные инвесторы, у которых с 2014 года появилась возможность покупать долларовые выпуски, ассет-класса отчаянно сторонились из-за непрозрачности, недопонимания и (небезосновательных) долговых страхов. Однако, несмотря на отсутствие юридических гарантий поддержки, еще ни один LGFV-бонд, долларовый или юаневый, от заштатного Цзямусы или сверкающего Гуанчжоу, ни разу не ушел в частичный, полный, принципальный, купонный или какой угодно дефолт, потому что подобное событие, когда произойдет, повлечет репрайсинг всего рынка и с ним – перекрытие кислорода сотням из >2000 LGFV-эмитентов. Поэтому на практике, когда возникает нужда, местные правительства делают свою работу: инжектируют активы, свопируют обязательства, прессуют банки насчет экстренного кредита или просто устраивают слияние с SOE.

Это не значит, что выбирать бумаги нет нужды; разумный инвестор не будет ждать поломки режима имплицитных гарантий прежде, чем начать смотреть на то, что именно он покупает. Наш процесс в этом плане довольно простой:

1) Фильтр по провинции/региону – все, у кого долг к ВВП выше национального среднего (61.7%) – в корзину; из оставшихся, все, у кого темп рост ВВП ниже национального среднего (6.6%) – туда же. Остались: Гуандун, Шаньдун, Нинся, Фуцзянь, Хэбэй, Хэнань, Шанхай, Шаньси, Хунань, Шэньси, Аньхуэй, Хубэй и Тибет. В последний особо не поинвестируешь, поэтому он тоже в минус.

2) Фильтр по уровню администрации – префектуры (地区、地级市、自治州) – «да», уезды (县、自治县、县级市) – «да с оговорками», волости (乡、镇 и прочие) – «нет».

3) Фильтр по коммерческой активности – полностью public service вроде починки дорог или мусорообработки и тд – «да», публично-коммерческие вроде водопровода, электро- и теплосетей и прочих utilities – «да», более коммерческие – с осторожностью.

Мир китайских инвестиций парадоксален – чем более коммерчески-независима и устойчива LGFV, тем меньше ей хочется давать деньги.

Кто знает, может, она и с отцом успела поссориться? #индустрия #долги

Babylon de pon me case

Читаю проспектус одного средних размеров public equity фонда. Первая фраза "Arjun Lodha (имя менеджера) has always believed stock markets were only semi-efficient".

Абзац, новая строка, описание детства Арджуна в Западной Бенгалии, где отец давал ему несколько рупий в неделю на карманные расходы, которые трудолюбивый подросток приумножал при помощи мелкой товарной спекуляции. В конце 70-х, когда местные выборы выиграл левый фронт, семья эмигрировала в Британию, где Арждун идёт в университет и знакомится с финансами и теорией рыночной эффективности. Пережив крэш 87-го, 11 сентября на Манхэттене и два развода, к 2003 он - ветеран индустрии и PM Emerging Markets Equity Fund от крупного провайдера..

А нет, следующая фраза: "..To exploit this he puts emphasis on finding undervalued securities based on their structural growth potential and competitive strength resulting from their position in Emerging Markers supply chains".

Ни слова про Бенгалию.

На выходных пересмотрел фильм «Общество мертвых поэтов» и не мог не погрузиться, как и всегда от этой ленты, в меланхолические размышления о молодости, судьбе, карьере, выборах, которые наши, и выборах, которые сделаны за нас.

Когда я смотрел картину впервые, лет в 20-21, я все еще был одним из учеников академии «Уэлтон» - таким же, как они, «неуязвимым» и «destined for great things». Молодость не знает ума и не знает мудрости крупнее своей, не знает боли, не боится смерти, обнажена перед людьми и переживаниями, как голый человек в лесу, на котором каждая торчащая ветка способна оставить след. Говоря про тип интеллигентных, уверенных в себе мальчиков вроде меня, которым повезло вырасти в заботе и относительном достатке, ни одна география, ни одна карьера, ни одна (простите, читательницы) женщина никогда не казалась нам недоступной, недостижимой, существом из или же качеством какой-то иной, не нашей жизни; жизни, которая никогда не материализуется и всегда будет лишь темой книжек и фильмов. (Отвлекаясь, замечу, что такая уверенность, кажется – чуть не самое главное, что родители способны дать своему ребенку). Однако скоро приходит пора войти в реку; выбрать на склоне маршрут подъема и вбить первый крюк; подцепить ногтями и медленно потянуть на себя крышку коробки, где, как ты знаешь, кот в итоге окажется либо жив, либо мертв.

К тридцати ты изгнан из академии. Маршрут выбран и частично пройден, а мысли об альтернативах, если бы и были, теперь напрасная трата времени. Географии изучены и оценены; везучим, как мне, удалось также найти женщину, объятие которой делает все остальные излишними. Несмотря на все эти новости, ты, против своих ожиданий, знаешь теперь гораздо меньше однозначных ответов, чем раньше.

В субботу листал канал «Мастриды» и наткнулся на заметку известного рационалиста Тима Урбана – с предложениями автора о том, как стоит искать карьеру. Тем, кто с нами давно, нет нужды говорить, что автор любит свою работу, подтверждением чему является сам факт существования и ревностного наполнения этого канала; однако мне стало любопытно, к чему меня привел бы процесс по Тиму Урбану. Вкратце: он придумал мыслительную модель, согласно которой в подвале нашего уютного сознания живет Осьминог Стремлений (The Yearning Octopus). Его щупальца – пласты разнообразных желаний и мотиваций, от стремления нравится до потребности иметь крышу над головой. Эти перепутанные щупальца предлагается осветить ярким светом рефлексии, выявить оригинальные и навязанные суждения, вторых выгнать, а первых с пристрастием допросить и ранжировать, поместив либо в абсолютный мастхэв, либо в «важно», либо в «нельзя запороть совсем», либо в «если получится», либо в мусор. В своем мысленном эксперименте я пошел дальше и решил идентифицированные щупальца поочередно отсекать и выбрасывать, с интересом прислушиваясь к звучности горестного эха, производимого где-то глубоко внутри их экспериментальной утратой.

Результат оказался для меня неожиданностью: невероятно котируя свою индустрию и получая гигантское удовлетворение от работы, после нескольких виртуальных взмахов тесаком я однозначно поставил профессиональную самореализацию (о которой мне всегда думалось как о подлинно неотделимой части своего настоящего «я») на второе место после стремления к независимости и финансовому комфорту/безопасности – проще говоря, к деньгам, безотносительно того, были ли они заработаны моим призванием финансиста или нет.

В возрасте студента академии обо всем предпочитаешь иметь оригинальные и хлесткие мнения, и я до сих пор помню то, которое у меня когда-то было заготовлено для разговора о деньгах: «стяжание - это игра, – сказал бы я вам в конце нулевых, – в которую стоит играть хотя бы потому, что в нее вам точно никто не поддастся». Оставляя в стороне кринжеватый юношеский гонор, попытка стать состоятельным и в самом деле может быть не лишена спортивного интереса: да, поле неровно, правил не существует или же они переписываются на ходу, и все же лучшие умы и самые ловкие хищники гонятся за этой выстреливаемой из пушки фарфоровой тарелкой. Схватить ее самому будет неплохо, или, лучше, поймать в прицел и выбить издалека, без шумной собачей возни, а там уже можно подумать и о высоком. Со временем, однако, непринужденное отношение двадцатилетнего к «игре» сменяется сосредоточенным и предельно серьезным трудом, как этого неизбежно требует усложняющийся рельеф.

Объективная правда в том, что большинство из нас обречены большую часть времени провести в мыле или, прильнув к прицелу, высматривая оранжевое на голубом фоне; мысли о высоком так никогда и не материализуются. В этом плане критически важно, если и не успевать одновременно всерьез преследовать другие стремления, то хотя бы чтобы нравился сам процесс. (А еще быть человеком и делиться патронами). Мне повезло – в моем виде спорта и конкуренция интересная, и тарелки летают немного чаще. Каков бы ни был итог, по окончанию shooting practice я смогу с полным основанием сказать себе, что с удовольствием провел время.

Одно это уже дает коту в коробке немного надежды.

Приятным вечером рабочего дня пробовали со знакомой, senior банкершей из Сингапура, бургеры с искусственным мясом. Спойлер: разделенный пополам чоризо-бургер с флажком 'impossible' показался вкуснее обыкновенных, пусть и очень качественных чизбургеров Beef and Liberty, которые шли следом – приготовленный medium rare, он слегка сочился «кровью» благодаря растительной гем-молекуле, выращенной в лаборатории с помощью модифицированных корней сои и похожей по составу и физическим качествам на животный гемоглобин. (Нашумевший конкурент Impossible Foods – Beyond Meat – гем не использует и красит свои гороховые котлеты свеклой).

Но рассказать хотел не об этом: покончив с бургером, Аманда (например) говорит про удивительный и переворачивающий сознание закрытый тренинг, на котором она только что побывала в Австралии. Приглашенная заслуживающими доверия людьми, она заплатила несколько $ тысяч за трехдневный ретрит под Брисбеном, несмотря на полный отказ организаторов или тех самых пригласителей рассказать хоть что-то о сути мероприятия. Как она ни выпытывала, ей отвечали, что знание нарушит экспириенс, что все они стали лучшими версиями себя, и что она будет благодарна им по гроб жизни, если решится – причем все это исходило от других банкеров, владельцев крупных сингапурских бизнесов, коллег и друзей.

К моему разочарованию, рассказ завершился, не начавшись: допив коктейль во внезапно материализовавшемся вокруг нас Employees Only (магическое место и моя идея ретрита), Аманда говорит, что теперь понимает, почему никто не рассказывал о сути происходящего: you better go there with a blank slate. «Поэзия, конкуренция, абсолютно новый взгляд на мир.. старые истины, но невероятно изложены. Я кажусь тебе человеком, которого легко растрогать? Тем не менее, там я натурально ревела. Нет, это была не випассана, молчать было не нужно».

Единственное, что добавила – трехдневный тренинг проводится на путунхуа, наполнен чэнъюями, строится на каком-то командном соревновании и обожаем мейнлендовскими хедж-фондерами, которые нередко подписывают на участие всю свою фирму. Кто знает, может, где-то там, в Брисбене, у новорожденной китайской ХФ-индустрии и рождаются инновационные идеи мерить NAV для целей взимания performance fee каждый месяц (вместо раза в год) и ставить весь фонд на зеро на одну-две публичные акции, подлинно в духе альтернативных, не коррелирующих с широким рынком ретёрнов.. Всего у тренинга три уровня, и моя более чем здравомыслящая знакомая сразу после первого дня записалась на остальные два, да еще и оплатила участие для своего мужа, родителей и двух братьев.

Единственная распространенная жалоба на переворачивающий сознание курс – его стоимость. «USD 3,000 only? – смеется Аманда, изображая китайского потребителя в поиске просветления. – How can this be a good course?».

#хеджфонды

Вот это солнце сегодня. Ещё бы на выходных #longHongKong

Лучшие околофинансовые брифы - у Неблокчейна. Сидя в баре и ожидая кое-кого на ужин, кручу в руке real life-экземляр маркера из заметки😌 с выходными!

#неблокчейн_brief №49
"...a camel is a horse designed by committee"

🥃 Смешная и одновременно грустная история Джеральда Ратнера, который после слишком эпичной речи на съезде бизнесменов в 1991 году потерял миллиард фунтов - и уже не смог оправиться.

🥃 Объем бондов, ставки по которым опустились ниже нуля, растет и растет - но, кажется, сама идея негативных ставок не очень работает

🥃 В ожидании IPO #WeWork стартаперы-подражатели пытаются объяснить, чем же их компании отличаются от, собственно, WeWork. Им не позавидуешь - сильно выделиться они не могут, поскольку компании действительно похожи, а наезжать на бизнес-модель WeWork себе дороже - что если IPO пройдет супер успешно?..
= WeWork, тем временем, не спит в ожидании IPO, а вовсе даже активно работает - недавно поглотила компанию Spacious, которая помогает ресторанам, превращая их в коворкинги во время низкой загрузки.

🥃 Американские миллениалы не готовы к очередной рецессии. Владеют домами на 8% меньше людей (по сравнению с прошлым поколением), студенческий долг на рекордных уровнях, всего (всего!) 37% людей моложе 35ти владеют акциями (по сравнению с 55% в 2001 году).

🥃 #неблокчейн_oilfund Пенсионный фонд Норвегии NBIM в рамках очередного пересмотра портфеля планирует увеличить вес американского рынка по сравнению с европейским. Это значит, что в американские акции будет направлено еще около 100 млрд долларов. Huuge.

🥃 А пенсионный фонд Японии (объемом, на минуту, 1.5 триллиона долларов), тем временем, несет потери - причем как в акциях, так и в облигациях. Диверсификация на публичном рынке не работает - и фонд планирует все больше уходить в private investments.

🥃 Даже если Уоррен Баффетт не высказывается негативно о фондовом рынке США, за него это могут сделать его деньги - объем свободных средств, которые УБ никак не может вложить, был больше нынешнего всего один раз - прямо перед прошлым кризисом. Есть над чем подумать.

#одной_строкой
1) Philip Morris и Altria, "расставшиеся" больше 10 лет назад, ведут переговоры о слиянии.
2) #неблокчейн_chart Админстрация Трампа всерьез раздумывает о выпуске длинных - ОЧЕНЬ ДЛИННЫХ - бондов, на 50-100 лет. Забавный факт? В промежутке с 2002 по 2006 год США не выпускали даже 30-летние бонды, так как на них не было спроса.
3) В рамках подготовки к долгосрочному сотрудничеству Toyota и Suzuki купили по небольшому кусочку друг друга. Выпустите уже нормальную Vitara, черти.
4) Богатые тоже плачут. И не платят - по крайней мере, за luxury-товары.
5) #неблокчейн_chart Интересная таблица от Axios по уровню торгового дефицита/профицита США с разными странами.

Секретный бар рядом с домом. Уют!

Реклама еды с гонконгской спецификой.

Знаете, что ещё может быть хорошей инвестицией? RWA-reduction ноты, состоящие из собранных вместе частных обязательств клиентов корпоративных и частных банков, риски по которым те переуступают с хорошим купоном под давлением требований Базеля. Популярный трейд, про который Гонконгер готовит для вас бомбическую статью с разбором доходностей и мотиваций участников.

Насколько бомбическую? Постараемся добить до уровня Best Bonds Forever.

​​Многомиллиардные IPO по определению привлекают внимание всех, кто имеет какое-то отношение к valuation game, но даже среди самых громких единорожьих историй WeWork давно выделяется как наиболее смелая попытка прорвать границы известной вселенной и выяснить, что находится по ту сторону хайпа, огромных, толкающихся локтями денег и здравого смысла. Три дня назад Скотт Галлоуэй, на замечательный блог о людях и рынках которого Гонконгер набрёл благодаря рекомендации коллег из "Инвестомат", сделал смелое предположение, что этот пелевинский баблонавт от мира стартапов в ближайшие недели отменит IPO, не будучи в силах побороть притяжение объективной реальности. Сегодня о том, что Софтбанк просит отложить размещение, уже пишет FT.

Почему это хорошо и все так злорадствуют? Во-первых, конечно, завидуем, во-вторых, есть в этом что-то от чувства самосохранения. Рынок, как и прочие социальные конструкции, держится на шатких конвенциях; первый кричаще-успешный нарушитель знаменует их повсеместное поражение.