С первых же дней забастовок Тэтчер объявила, что бастующие поддерживают "заграничные интересы", содержатся "враждебными силами" и, конечно же, нарушают процедуры и закон. Именно поэтому она ввела в действие распоряжение, конфискующее накопления профсоюзных ячеек и запрещающее перечисление денег протестующим — "их и так кормит КГБ!".
Когда банковские счета шахтёрских групп были заморожены по всей стране, то это стало означать бессмысленность отправки почтовых переводов или банковских платежей. Уполномоченные от шахтёрских профсоюзов занялись буквальным христарадничаньем, выставляя консервные банки по пабам страны и в конце дня пересыпая собранную мелочь в кружку. Жёны или дети бастующих стояли по улицам с плакатами или продавали значки и флажки с символикой забастовки — наличные платежи было нельзя отнять, как отняли кассу.
Примерно в это же время 1984 года один из крупнейших лондонских гей-парадов столкнулся с колонной шахтёров на узкой улочке — и вместо оскорблений и драки началось странное братание. И шахтёры и геи с лесбиянками внезапно осознали, что и те и те являются угнетённым классом, а поэтому должны помогать друг другу. Внезапно выяснилось, что в рядах геев достаточно много членов Компартии Великобритании (удивительно, но достаточно сталинистская и радикальная компартия всегда привлекала огромное количество на первый взгляд совершенно посторонних людей — от
Неда Старка, то есть Шона Бина, до
Тильды Суинтон) — поэтому марксистский базис под идею взаимопомощи был подведён очень быстро.
— Их избивает полиция — прямо как нас!
— Их преследует правительство — прямо как нас!
— Над ними смеётся телевидение — прямо как над нами!
— Они сопротивляются — как и мы!
— Цель — поменять общественную и экономическую систему страны!
Как сказал один из ЛГБТ-активистов, Марк Эштон: "Геи никогда не могли сказать "я гей и меня интересует только своя тусовка и свои проблемы". Они рубились вместе со всеми и помогали всем".
В итоге идея помогать деньгами "угнетенным работникам шахт" разрослась до национальных масштабов — деньги для бастующих собирал и Элтон Джон и Пол Маккартни, напополам с объявлениями на концертах о том, куда следует пойти Мэгги Тэтчер.
Борьба, начавшаяся как борьба против закрытия шахт, быстро переросла в общее движение сопротивления правительству — за право собраний, за право организовывать кружки, за право свободного обсуждения работодателей и т.п.
После того как газета
S*n выступила с хитроумным, по её мнению, заголовком о "глубоких шахтах и извращенцах (
pits and perverts)", тут же появились рок-концерты с такими названиями, которые с радостью посещали и товарищи из гей-клубов и товарищи из угольного забоя.
Коллег с работы, которые травили или унижали своих "неправильных" сослуживцев, к общему удивлению, теперь часто встречали в пабах дружелюбные угольные пинки и затрещины — пока эти люди не понимали, что всех стоит уважать. Ну а напомаженный диджей на радиостанции мог внезапно запереться в студии и выдать получасовой спич о том, как пока мы тут слушаем модный рок, недалеко работяги стоят в пикетах и семьи их загибаются без еды.
Самое смешное, ну или удивительное, состоит в том, что дружба эта продлилась куда дольше, чем сама забастовка — налаженные контакты с ЛГБТ-средой позволили лейбористам и рабочему движению нормально воспринять идеи 90-х годов о равноправии, ну а среди сторонников прав ЛГБТ до сих пор считается ненормальным голосовать за консерваторов или плохо отзываться о "чумазых быдлопролетариях из моногородов".
В Уэльсе
сохранён мемориальный посёлок времен шахтёрской забастовки — в том числе и рассказывающий о том, как две дико противоположные социальные группы встали плечом к плечу, почувствовав солидарность.
Архив сотрудничества шахтёров и ЛГБТ-активистов сохранён в
Музее истории рабочего класса в самом что ни на есть пролетарском Манчестере — вместе со знамёнами профсоюзов и вырезками из газет.
Если кто из дорчитателей заинтересуется — в 2014 году вышла британская трагикомедийная драма "
Pride/Гордость", рассказывающая всю эту историю.
