Сходила на «Дождливый день в Нью-Йорке» старика Вуди Аллена и вот что имею сказать.
Красивая картинка у режиссёра неизменна: Манхэттен, бесподобный Тимати Шаламе, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дождь. Даже Джуд Лоу на эпизодическом подхвате умасливает взгляд не хуже видов Плазы Атени.
Правда, сюжет немного
бедноват, ощущаются проседания в пункте «экзистенциальное дерьмо», за которое все так Аллена и любят.
И уже очень заметно, что деду 83.
Создается стабильное ощущение, что режиссер толком не контролирует процесс: Селена Гомес играет чуть хуже Ольги Бузовой в спектакле в Доме кино, а роль Фаннинг вообще непонятна.
Что он хотел показать её героиней? Что голливудская знать очаровывается глупыми толстушками с рыхлым телом и не менее рыхлыми мозгами, которые к тому же занимаются интеллектуальным неймдропингом и поют лестные дифирамбы разочарованным в жизни режиссерам? Ну такое.
Героиня в итоге вышла у неё чересчур гротескной, что на фоне изящной игры Шаламе и остроумных витков сценария смотрится вымученно. Как вообще такой тонко чувствующий юноша как герой Шаламе мог полюбить ее? Более того, о том, что они не пара было понятно с первого кадра. В чём же тут тогда развенчивание? Для чего весь сюжет?
Одна радость, когда героиня Флемминг путает Шекспира с кем-то (вот это я не разобрала, подскажете?) похожим на Уильяма Блейка, и главный герой вышвыривает ее из туристической кареты, а заодно и из своей жизни. Однако это всё равно не выглядит как кульминация. Просто испытываешь небольшое облегчение, что наконец эта филистерша свалит из кадра. Только вот кино-то уже и закончилось. Гротескная роль в итоге убила весь уютный пафос прозрения.
Критики предлагают нам увидеть этот фильм как «Roman a clef», якобы Аллен распихал в нескольких героев раннего себя. Найди пасхалку типа.
Считается, что персонаж Тимати Шаламе здесь — это альтер эго самого Аллена. Но и тут контроль утерян. Шаламе снова играет Элио из «Call Me by Your Name». И это одна из главных (и чуть ли не единственных) причин идти на это кино.
Надеюсь, это амплуа к нему прилипнет на всю жизнь. Так как образ эрудированного романтика, ищущего себя под Ирвинга Берлина или Дебюсси, это, в конце концов, очень секси.
В защиту фильма скажу, что тонкие и ироничные диалоги («Она вылитый Ясир Арафат. К тому же фригидная»), панчи на Пруста и каламбур про «первую древнейшую», где журналистика путается с ремеслом эскортниц, очень ободряют. И ещё, конечно, не стоит забывать про Нью-Йорк — самый главный и самый вечный персонаж Вуди Аллена, помимо разве что джаза.
Ностальгирующим рекомендуется.