В начале 2000-х годов камерунский писатель А. Мбембе ввел такой термин, как "некрополитика", который подразумевает методы экономического и политического управления массами посредством создания для них перманентной косвенной или прямой угрозы смерти. Эта угроза, естественно, предстает не виде непосредственных убийств со стороны суверена, что, например, наблюдалось в концентрационных лагерях нацистов, но в виде "объективных внешних" процессов.
То есть речь идет о своеобразной радикализации концепции биополитики Фуко. Только если биополитика — это позитивный контроль, конечная цель которого — это жизнь, то некрополитика — это негативный контроль, цель которого — смерть. Отметим, что нацистские лагеря смерти, и угроза ядерной войны, с точки зрения их идеологической составляющей, это все была биополитика, так как их итоговой целью было выживание арийской нации или же общества с "правильным" экономическим укладом.
Умение различать биополитику и некрополитику крайне важно для теста действий суверена на легитимность. Несмотря на то, что в обоих случаях суверен использует свое фундаментальное право убивать, лежащее в основе и отграничивающее пределы его суверенитета, у биополитики и некрополитики разные цели. Если это проявление биополитики, то она легитимна, имея целью жизнь. Но если речь идет о некрополитике, то ее цель — это создание новых уникальных форм социального существования, которые Мбембе называет "пространства смерти" ("death-worlds"), где большая часть населения получает статус "живых мертвецов".
В случае с мерами по противодействию эпидемии мы можем наблюдать как то, так и другое. Каждый случай требует отдельного рассмотрения. С нашей точки зрения, эпидемия коронавируса знаменует ожидаемый экспорт некрополитики из периферии в ядерные страны.
Как мы уже писали неоднократно ранее, коронавирус вновь заставил осознать то, что капитализм производит гигантское количество невостребованных людей. Главная проблема заключается в том, что этих людей даже нельзя эксплуатировать. А значит, управление ими становится, с одной стороны сложнее, а с другой стороны непонятно, зачем надо тратить большие деньги на на гуманные методы управления, если эксплуатация этих людей все равно невозможна, а значит, никакой пользы от них нет. Соответственно, на помощь приходят методы, опробованные в колониях: заключение людей в пространства, где они будут находиться постоянно между жизнью и смертью, превращение их в "живых мертвецов". Малые дозы смерти становятся наиболее экономичным способом структурирования социальной жизни.
То есть речь идет о своеобразной радикализации концепции биополитики Фуко. Только если биополитика — это позитивный контроль, конечная цель которого — это жизнь, то некрополитика — это негативный контроль, цель которого — смерть. Отметим, что нацистские лагеря смерти, и угроза ядерной войны, с точки зрения их идеологической составляющей, это все была биополитика, так как их итоговой целью было выживание арийской нации или же общества с "правильным" экономическим укладом.
Умение различать биополитику и некрополитику крайне важно для теста действий суверена на легитимность. Несмотря на то, что в обоих случаях суверен использует свое фундаментальное право убивать, лежащее в основе и отграничивающее пределы его суверенитета, у биополитики и некрополитики разные цели. Если это проявление биополитики, то она легитимна, имея целью жизнь. Но если речь идет о некрополитике, то ее цель — это создание новых уникальных форм социального существования, которые Мбембе называет "пространства смерти" ("death-worlds"), где большая часть населения получает статус "живых мертвецов".
В случае с мерами по противодействию эпидемии мы можем наблюдать как то, так и другое. Каждый случай требует отдельного рассмотрения. С нашей точки зрения, эпидемия коронавируса знаменует ожидаемый экспорт некрополитики из периферии в ядерные страны.
Как мы уже писали неоднократно ранее, коронавирус вновь заставил осознать то, что капитализм производит гигантское количество невостребованных людей. Главная проблема заключается в том, что этих людей даже нельзя эксплуатировать. А значит, управление ими становится, с одной стороны сложнее, а с другой стороны непонятно, зачем надо тратить большие деньги на на гуманные методы управления, если эксплуатация этих людей все равно невозможна, а значит, никакой пользы от них нет. Соответственно, на помощь приходят методы, опробованные в колониях: заключение людей в пространства, где они будут находиться постоянно между жизнью и смертью, превращение их в "живых мертвецов". Малые дозы смерти становятся наиболее экономичным способом структурирования социальной жизни.
