В XV-XVII веках в живописи Нидерландов был популярен сюжет под названием “извлечение камня глупости” (или “операция глупости”). Вы наверняка видели его у кого-то из классиков - например, у Босха! В голландском еще с тех самых пор остался фразеологизм “камень в голове” - так говорящий выражает сомнение в интеллектуальных качествах того, кого описывает.
Картины на эту тему изображают пациента, который вопит от боли, и “хирурга”-шарлатана, вырезающего у него из головы камень (обычно из-за уха, изо лба или из макушки). Выглядит ситуация весьма комично, хотя и жутко, а абсурд ситуации подчеркивается обстановкой (скажем, у Яна Стена операция производится на публике, и камень показывают зевакам, босховский “врач” носит на голове замечательную воронку, а знахарка на картине Брейгеля-старшего пользуется такой популярностью, что к ней стоит громадная очередь).
Сам сюжет связан с алхимией, которая в Средневековье процветала. В то время как истовые алхимики искали философский камень, который должен возвысить душу человека (метафорически изменив “простую материю” в “золото”), шарлатаны всех мастей превратили эту идею в маркетинговый трюк и принялись убеждать простой люд, что нужно всего-навсего вырезать из головы небольшой камушек, и ты резко поумнеешь. Судя по тому, как живет и здравствует реклама типа “Похудение за два дня - достаточно ПРОСТОГО СРЕДСТВА…” и “Всего ОДИН простой ингредиент помог мне избавиться от грибка, И ЭТО…”, на операцию по извлечению камня глупости и сейчас выстроилась бы километровая очередь.
Авторы картин: Иероним Босх, Ян Сандерс ван Хемессен, Марцеллус Кофферманс, Ян Стен, Лукас ван Лейден, Питер Брейгель-старший. Есть еще немало полотен и гравюр на ту же тему, и даже симпатичная, немножко бертоновская короткометражка, в 2002 взявшая приз жюри в Каннах.

Адвокат Дмитрий Джулай с жизнеутверждающей историей, которых сейчас не хватает:

Есть такой эпический путешественник Джеймс Холман. Он объездил полмира при том, что получал очень скромную английскую пенсию, с трудом двигался и вообще всё было против него. Он же стал известным писателем-натуралистом, был членом Королевского сообщества. Дарвин пользовался его исследованиями в своих работах.

В далёком 1810 году доктора сказали небогатому лейтенанту английского флота про болезнь суставов, которая сделает каждое его движение мучительным. И списали его на берег с небольшой пенсией по инвалидности. Денег хватало на то, чтобы сидеть дома, нормально питаться и изредка покупать что-то кроме одежды и продуктов. Первое время он самоизолировался — выходил только один раз в неделю в церковь. И страдал. Потом он открыл для себя Эдинбургский университет, где можно было свободно сидеть на лекциях. Там он изучал медицину и словесность.  Услышанное о других странах так взволновало его, что он некоторое время копил на поездку (и мечтал только о ней), а потом, после окончания Эдинбургского университета, отправился по Европе, экономя вообще на всём. Это было гораздо лучше, чем гнить дома.

После первого путешествия он опубликовал книгу, и она дала ему денег на второе. Через два года он поехал к нам в Россию, и добрался через Сибирь аж до Иркутска, к Байкалу. Но у нас его приняли за английского шпиона и выдворили в Польшу. Никто тогда не верил, что кто-то может поехать в русскую зиму аж до Иркутска ради развлечения.

Денег всё ещё было мало. Джеймс очень экономил на продуктах в дороге: брал с собой самые дешёвые консервы, сам сушил найденные фрукты. Одеждой у него был тот самый старый латаный-перелатаный мундир лейтенанта, в котором он ходил на флоте. Но всё равно скромный лейтенант побывал почти во всей Европе, объехал половину Азии, отметился в Африке, Австралии и Америке. Его маршруты — 400 тысяч километров (это как десять раз по экватору). Инвалид-пенсионер сделал огромную научную работу: его труды о распространении семян растений по островам стали прорывом для тех лет. А ещё он же неожиданно стал известен как дамский угодник.

Внизу его сохранившийся портрет.

Обратите внимание на глобус: он полностью пуст. Скорее всего, это сделано художником специально, потому что он хотел подчеркнуть одну важную особенность Джеймса.

Дело в том, что ещё до своего первого путешествия, в возрасте 25ти лет, он полностью ослеп.

Все открытия, все книги, все путешествия он проделал с тростью слепого в руке, прислушиваясь, принюхиваясь и расспрашивая местных жителей. Сейчас он известен как Слепой путешественник. Человек, который смог доказать, что даже довольно страшное «всё потеряно» — это только время для нового старта.

Ещё немного про него на Википедии

У меня тут по ряду причин обострение толкинизма. Поэтому буду кидаться всякими статьями (в основном — старыми и за авторством Марии Александровны Штейнман) про мир Средиземья. Вообще очень хорошо, когда учёные берут и препарируют фентези. Спасибо им за это большое.

Начнём с очень хорошей статьи о Идее во «Властелине колец», влиянии всяких политических штук XX века (нацизма и социализма) на образы и поведение персонажей. И, что мне особенно близко (и по политическим причинам, чего уж скрывать), что у Толкина никакие высшие силы вроде Гендальфа не могут прийти и угондошить зло. Это может сделать только хоббит (маленький человек). Обычные люди, а не герои творят историю и меняют мир. Доброй ночи

Рассылка Ника Кейва с ответами на вопросы фанатов: http://www.theredhandfiles.com

К ОРВИ относятся и сезонные болезни с характерными симптомами, и грипп, и тяжелые осложнения. В аптеках есть множество лекарств, реклама которых обещает сократить период болезни и, зачастую, устранить не только ее симптомы, но и причину. Но точно ли это работает? Или дело в маркетинге?  

В новом обзоре мы рассматриваем такие популярные в нашей стране препараты, как Кагоцел, Ингавирин, Арбидол и многие другие, а также рассказываем, как обстоят дела с более действенными противовирусными препаратами.

​​Читатель попросил скинуть список литературы по римской истории по типу «необходимо и достаточно». Вопрос нетривиальный. Я бы, конечно, рекомендовал The Cambridge Ancient History. Это, что называется, Вещь.

Римскую историю британцы изначально считали своей «поляной», занимались косплеем и бросали на исследовательскую ниву лучшие кадры (плюс давнишние связи с Италией пост-рисорджименто).

Кембриджскую историю античности начали издавать сразу после Великой войны. Редакторами были интересные ребята. Например, англоирландец Бьюри, известный тем, что повернул головы британским классицистам на восток, то есть в направлении Византии, которую упорно именовал настоящей римской империей. В противовес «западной», самозванной. Еще Бьюри для работы выучил русский  (хотя, возможно, что он его спутал с болгарским) и венгерский. В общем, работал по актуальному для Антанты диапазону.

Остальными редакторами были ребята местные, кембриджские. Например, Чарльзворт и Эдкок, которые параллельно были большими шишками (“big shishka guys”) в британской разведке и занимались не чем иным, как криптографией. Оцените уровень кадров! Расшифровать римскую историю для таких — и раз плюнуть, и дело чести! К переизданию в 1970-2000-х подключили более диверсифицированный набор авторов — появились оксфордцы, женщины и даже американо-канадцы!

Кембридская древняя история наделена типично британскими достоинствами — лаконической образностью и превосходной литературной отделкой. Но все-таки не стоит забывать, что это всего лишь компендий большей частью английских представлений о Риме, в жанре научпоп-эссеистики (хотя и с впечатляющей библиографией, в которой можно копаться годами).

Математика Давида Гильберта можно считать уроженцем России:
немецкий городок Велау, где он родился - это современный Знаменск Калининградской области

Даже лучше, чем генофонд современных популяций (люди очень сильно перемешались за последние сотни лет), древние миграции (а, соответственно, и этногенез, который на их основе произошел спустя тысячелетия) отражает распространение доместифицированных видов, за последнее время было опубликовано три интересных исследований на эту тему, вот обзоры на них:

- про домывых мышей https://nplus1.ru/news/2020/05/21/mouse-history. В исследование делается вывод о том, что мыши пришли к людям и, соответственно, стали вместе с ними распространятся, раньше, чем появилось сельское хозяйство (стали возделоватся злаки), думаю, это не правильный вывод, скорее это указывает, что сельское хозяйство появилось раньше, просто мы пока не нашли археологических свидетельств этого. Также в исследовании отмечается наличие двух "подвидов" мышей, думаю, это свидетельство двух разных миграций;

- про рис https://nplus1.ru/news/2020/05/21/oryza-history. Весьма интересное исследование про главную (обеспечившую наибольший вклад в рост численности человечества) сельскохозяйственную культуру, авторы приходят к выводу, что в Индии рис стали возделывать гораздо позже, чем в Китае, причем произошёл и приход и риса из Китая и окультуривание местного риса, потом они постоянно обменивались генами, так что уже сложно, но можно, провести между ними разграничение, это проявляет древние экономические связи. Но главный вывод это то, что начало возделывание риса в Индии связано с изменением климата - похолоданием. Очевидно, тем самым похолоданием которое погубило Хараппскую цивилизацию, добавлю я от себя;

- про древнейших сельскохозяйственных животных (собаки досельскохозяйственный спутник человека, можно сказать, симбиотический вид, а тут речь именно про сельское хозяйство) - козлов, откуда они нахватались чужих, столь полезных при одомашнивании, генов https://nplus1.ru/news/2020/05/21/capra (для тех, кому ближе более гуманитарный стиль изложения: https://polit.ru/news/2020/05/22/ps_muc6/). Интересен сам древний ареал исходных видов, указывающий на более обширную территорию зарождения цивилизации

#чёпочитать, #дайджест

У Arzamas новый крутейший тест — нужно угадать станцию московского метро по одной ее детали.

Небольшая подсказка: правильные ответы можно дать с помощью логики, даже если вы ни разу не были в Москве😏

Союзмультфильм, 1962 год, реж. Григорий Козлов, часть советской пропагандистской кампании против абстракционизма.
Посмотрите, не поленитесь.

https://youtu.be/WWhjCocl8mA

«Другой способ влияния пространства на наши мысли о времени проявляется тогда, когда мы путешествуем по незнакомой территории. Вы никогда не задумывались, почему, когда вы путешествуете, во время обратной поездки кажется, что расстояние короче и дорога занимает меньше времени? Как отмечает Клодия Хэммонд в потрясающей книге «Искажённое время: особенности восприятия времени» (Time Warped: Unlocking the Mysteries of Time Perception), это происходит потому, что мы не знаем конкретной длины нашей дороги и оцениваем дистанцию, исходя из других сигналов — например, сколько новых воспоминаний мы получили. Когда мы отправляемся в какое-то новое место, поездка кажется дольше, чем на обратном пути, потому что мы видим кучу новых вещей. На обратном же пути мы просто распознаём ориентиры и не занимаемся кодированием новых воспоминаний, поэтому наш мозг оценивает, что время и пространство – короче. Это происходит во время автомобильных поездок – точно так же, как на небольших пространствах, таких как аэропорты и парки развлечений.

Еще один пример влияния пространства на время связан с тем, как мы привязываем его (время) к нашему телу. Как носители западной культуры мы привыкли думать, что прошлое находится позади, будущее — впереди. Это отражается даже в том, как мы говорим («Оглядываясь на свою жизнь …»; «Впереди у меня несколько дедлайнов… «). Это также отражается в наших жестах — когда, например, мы помещаем руку перед собой, говоря о предстоящей дате. Однако в некоторых других культурах принято думать о прошлом, как о чем-то, что находится впереди. Например, носители языка Аймара из Анд (2) делают жест вперед, когда речь идет о прошлом. Но больше всего поражает тот факт, что все, независимо от того, к какой культуре они принадлежат, думают о будущем как о «где-то»: люди говорят о времени и жестикулируют (3) в разговоре о нём, как если бы оно находилось в пространстве.

Расположение вещей в пространстве также может повлиять на восприятие времени человеком. Если вы покажете людям лучи света, которые зажигаются по одному, они оценят, что время между каждой вспышкой дольше, если пространство между лучами больше. В науке этот феномен известен под названием «эффект каппа» («kappa effect», 4)...»

Ученый-когнитивист Джим Дэвис объясняет, от чего зависит восприятие времени человеком и как места, в которых мы находимся, и вещи, которые мы делаем, искажают наше представление о нем.

https://monocler.ru/vospriyatie-vremeni/

Музей Плантена—Моретуса в Антверпене собрал на спотифае добрый плэйлист, состоящий из музыки, которую печатал сам Плантен в 16-м веке, и которую его сын и потомки — Моретусы — продолжили печатать в веке 17-м.

Шрифт Grande Musique Хендрика ван ден Кеере 1577-го года я выкладывал в инстаграм @musicaltypography и, кстати, только сейчас сообразил, что пуансоны во время моего визита в музей были выставлены вниз головой.

Сравните пуансоны и напечатанную страницу. На моей фотографии в верхнем ряду слева 2–5 идут: бемоль, ключ до, ключ соль (глядя на напечатанную страницу, понимаешь, что это перевернутая G c какой-то понтовой косичкой) и alla breve (¢). Они же встречаются на отпечатанной странице.

Мой отдел аналитики сообщает, что очень много людей за последнюю неделю подписались на канал (привет!), прочитав репост факта о Сан-Суси.

Раз такое дело, расскажу немного об интересной статье, из которой я его вычитал.

Статья — развёрнутая рецензия на книгу лингвистки Лоры Райт «Саннисайд: социолингвистическая история названий британских домов». Британцы давали названия своим домам на протяжении тысячи лет: The Gables, Mon Repos, Dunroamin, Elsinore, Tamarisk. Или Sunnyside — название, которое для Райт всегда было воплощением претенциозно пошлых названий второй половины 20-го века (на самом деле, как она выясняет, происхождение этого названия гораздо древнее).

Собственно, это осознание того, что она с детства впитала навык считывать эти социокультурные, классовые коды, заложенные в названиях домов (что posh, а что не posh), и неизжитый снобизм по отношению ко всей этой теме вообще (как и у многих британцев) и заставили Райт переосмыслить своё предубеждение к этому очень британскому феномену и пристально изучить его.

Райт делит эти названия на пять категорий: по названию местности (Hanover Lodge); что-нибудь ностальгически-сельское (Orchard House); в честь кого-либо или чего-либо (Albert Villa); с претензией на принадлежность к более высокому классу (Grosvenor House; 'the upwardly mobile', ведь это аристократы традиционно имели дома с названиями); по чему-нибудь модному в конкретное время. В 1920-е, например, любили каламбуры: Dunroamin (от 1926), например, это гэльскость (Dundee, Dun Laoghaire) + roamin' (блуждающий). Или Ersanmine — Hers and Mine.

4-я категория довольно популярна: опрос в 2015 году показал, что в Великобритании 133 дома с названием Sandringham (одна королевская резиденция) и 67 домов с названием Balmoral (другая). А по данным 2017 года, дом становится более востребованным на рынке недвижимости, если farm в его названии заменить на manor (усадьба).

Райт даёт небольшую историю феномена. До 13-го века дома называли в честь главы семейства (Ceolmund), в 14-м веке стали популярными названия в честь геральдических символов (Le Griffon), в эпоху Просвещения стало модно называть дома по состоянию души (вот тут как раз пример Сан-Суси).

Что касается непосредственно Великобритании, то с появлением нумерации на домах в 1760-е годы эта традиция идёт на спад, но с расцветом пригородов (как результата развития железных дорог) в викторианскую эпоху оживает. В середине 20-го века — с распространением многоквартирного жилья — вроде бы опять идёт на спад, но после Второй мировой войны переживает прям сильный подъём: жилищный бум приводит к тому, что многие выходцы из рабочего класса получают возможность купить свой дом, и они начинают давать своим домам имена, поскольку так делают респектабельные семьи, которыми они хотят себя видеть. Ну и, естественно, эти самые респектабельные высокие классы начинают от этих пролетариев дистанцироваться, и поэтому сейчас вся эта тема с названиями воспринимается как довольно пошлая и вульгарная: Райт использует слово naff — 'unfashionable, vulgar; lacking in style'.

В общём, сложно всё в Англии с этим классовым сознанием.

(Эту статью для «Нью-Йоркера» написал британский журналист Сэм Найт, о котором я узнал три года назад, прочитав его блестящий лонгрид в «Гардиане» о приготовлениях к неизбежной смерти Елизаветы II. С тех пор стараюсь его тексты не пропускать.)

(Если что, для этой заметки я ещё брал информацию из другой рецензии на книгу — в «Экономисте».)