Новый академический скандал в западном мире на почве дайверсити и преференциального внимания к меньшинствам. На этот раз в химии. Канадский профессор чешского происхождения Tomáš Hudlický (Худлицкий, видимо?) опубликовал в супер-престижном химическом журнале Angewandte Chemie эссе - не научную статью как таковую, а "персональное мнение" о развитии его области, органического синтеза, за последние 30 лет. Возможно, ее тон можно охарактеризовать, как старческое брюзжание - он почти исключительно говорит о том, как упали стандарты, студенты и постдоки мало работают, руководителя не боготворят, химики разучились делать всякие вещи, которые раньше умели итд. В двух кратких абзацах, однако, угораздило его упомянуть diversity. Причем он не ругает рост женщин и меньшинств среди химиков, но выступает против попыток навязать равенство по группам силой, т.к. это по его мнению приведет к дискриминации против самых квалифицированных кандидатов:

"Each candidate should have an equal opportunity to secure a position, regardless of personal identification/categorization. The rise and emphasis on hiring practices that suggest or even mandate equality in terms of absolute numbers of people in specific subgroups is counter-productive if it results in discrimination against the most meritorious candidates."

И дальше, в одном из примечаний в конце статьи:

"Universities have established various centers for “Equity, Diversity and Inclusion”, complete with mandatory seminars and training. These issues have influenced hiring
practices to the point where the candidate’s inclusion in one of the preferred social groups may override his or her qualifications."

Поскольку мы живем в культуре возмущения, которым питаются соц. сети и увеличивают многажды, этих замечаний было достаточно, чтобы разразился огромный скандал. Самой должности Hudlicky пока вроде угрозы нет. Но руководство журнала заявило, что они очень, очень извиняются за то, что такие ужасные слова могли появиться у них, и расследуют, как это случилось, и отстранили от работы двоих редакторов, которые работали с этим эссе. Полтора десятка ученых вышли в знак протеста из международного совещательного совета этого журнала, и еще какие-то заявили, что не будут с ним иметь дела больше (не знаю, сколько). Саму статью не отозвали, а полностью удалили, на сайте журнала ее больше нет (когда академическую статью отзывают, ее принято оставлять вместе с уведомлением об отзыве, чтобы читатели сами могли составить мнение). Канадский университет Brock, где работает Hudlicky, выступил с заявлением о том, что они всей душой поддерживают принципы Equity, Diversity and Inclusion и ни в коем случае не разделяют мнение своего профессора. Ну и так далее. Мне например особенно понравилось заявление немецкого химического общества (https://twitter.com/GDCh_aktuell/status/1270634694627950592/photo/1), где говорится в частности, в опровержение ужасной ереси Hudlicky: "There is no doubt that the idea of equal opportunities is overwhelmingly approved in the community of the approximately 31000 members of the GDCh". Сравните это с тем, что пишет еретик: "Each candidate should have an equal opportunity to secure a position, regardless of personal identification/categorization."

Несколько ссылок по теме:
- сама статья: https://sci-hub.tw/downloads-ii/2020-06-05/1b/10.1002@anie.202006717.pdf или https://www.dropbox.com/s/qaz160rxzjmfg3s/anie.202006717.pdf?dl=0
- https://blogs.sciencemag.org/pipeline/archives/2020/06/08/not-winning-friends-not-influencing-people
- https://retractionwatch.com/2020/06/08/controversial-essay-at-german-chemistry-journal-leads-to-suspensions/
- https://brocku.ca/wp-content/uploads/sites/61/Statement-by-Brock-University-5-June-2020.pdf
- https://www.bufa.ca/bufa-executive-statement-on-academic-freedom/ (ассоциация преподавателей колледжа, где работает Hudlicky, выступила в его защиту - это хорошо; еще как минимум две академические организации в Канаде поступили так же, из того, что я видел).

Новые приключения Гитлера — серия комиксов визионера и оккультиста Гранта Моррисона, проиллюстрированная Стивом Йоуэлом. Комикс увидел свет в шотландском журнале Cut в июле 1989 года. Перепечатали его в журнале Crisis в выпусках #46—49 в 1990 года.

Юный Адольф Гитлер живет в Ливерпуле в 1912 году, где с ним происходят забавные мистические истории. Комикс раскритиковали и не раз запрещали. Но у нас то! у нас то! он есть. Более того, еще и в русском переводе. Качать - тыцнуть ниже!

Раз тут вспомнил "Новые приключения Гитлера", можно и упомянуть (и выложить) комикс Aleister & Adolf Дугласа Рушкоффа. Я его совершенно случайно отыскал в закромах одного бельгийского комикс-шопа. Книжечка в идеальном состоянии лежала и манила к себе, внимания на неё никто не обращал долгое время, судя по слою пыли.

Интересная вещь, когда-то для себя перевел, может быть, со временем оформлю. В ней есть и мистический гитлеризм, и связь Кроули с Адольфом, и даже теория, что Гитлер изучал магику и проводил различные ритуалы. Некоторые поехавшие считают, что работы Кроули повлияли на взгляды Гитлера. Аргументируют они это тем, что маг в 1925 году подарил будущему фюреру "Книгу закона". Кто знает...

А комикс довольно увлекательный, представляет театр военных действий середины 20 века, как поле для сражения с помощью потусторонних сил.

Без всякой морали, просто набор фактов.
Английское слово ‘loot’, которое мы все с вами выучили в связи с заокеанскими протестами происходит из хинди от слова लूट (лут) - означающего ‘военные трофеи’, ‘взятое силой’. Оно отлично прижилось в английском, потому что этим-то англичане в Индии в основном и занимались. У солдат East India Company (которая, на минуточку, была частной корпорацией), было официальное разрешение от начальства, после захвата очередного  дворца или бог знает чего - грабить сколько хочешь. Самое вкусное и дорогое из лута сейчас в экспозициях главных британских музеев.
Например, первая картинка -  Тигр Типу, 1780-е, из музея Виктории и Альберта, в Лондоне. Украден при разграблении дворца султана Типу в 1799 году.
Картинка вторая: рельеф Харихара, около 1000 года, украден из храмового комплекса Кхаджурахо генералом East India Company. Сейчас в коллекции Британского музея.
Картинка третья: Portrait of an East India Company Official, Dip Chand, 1760-64.

Мэри Бирд

Войны со статуями

У римлян было много способов обращения со статуями тех, кого они больше не хотели чтить. Некоторых они (или их враги) уничтожали: голова императора Клавдия, найденная в реке недалеко от Колчестера, вполне могла стать жертвой восстания Боудикки; голова Августа, найденная в Мероэ (в современном Судане), в настоящее время она находится в Британском музее, была почти наверняка отрезана от статуи, уничтоженной во время налета на римскую провинцию Египет; и у древних авторов есть множество упоминаний о том, как выбрасывались статуи недолго правивших императоров во время гражданских войн 68-69 гг. н.э., как только на место прибывал еще один император-временщик.

Но римляне были гораздо более изобретательны. Обычной была практика приделать другую мраморную голову и изменить лицо одного императора, который вам не нравился, на того, который нравился (или, иначе, сэкономить деньги, переделав старого в нового). А иногда вы даже можете сменить одного бога на другого, просто поменяв этикетку статуи.
Итак, чему опыт римлян учит нас во время нынешней войны со статуями? Позвольте мне высказать несколько замечаний.

Я полагаю, что в обществе будет немного дискуссий о том, сносить ли статую Геббельса или Джимми Сэвила. Это похоже на свободу слова. Никто не хочет, чтобы она была на самом деле полностью свободной, но дискуссии возникают относительно того, где провести черту. Для меня Кольстен был на стороне Геббельса, и мне было очень приятно видеть, как перформанс его унес прочь. Но я также знаю аргументы и с другой стороны. (Я должна здесь добавить, что я так действительно думаю. Кроме того я полагаю, что иконоборчество тоже может быть искусством само по себе, и я весьма рада идее Бэнкси о том, чем заменить статую Кольстена).

Само собой разумеется, что можно сожалеть о действиях человека, которому поставили статую, и не желать при этом удалять сам объект с публичного обозрения. Тот факт, что я не верю в движение "Родс должен пасть", не означает, что я разделяю его политику и мировоззрение. Но вопрос сводится к чему-то гораздо более тонкому, о значении публичной скульптуры и о том, как мы понимаем нашу историю.

В текущих разговорах об истории слишком много было сказано о том, как ее разделить на добро и зло. Мы изучили наше прошлое и дали ему определенную оценку в соответствии с нашими нынешними ценностями. Но трудно понять, когда поставить точку. Вот, к примеру, Гладстон, политический и социальный реформатор, которому мы многим обязаны, но который, безусловно, был бенефициаром рабства. Или давайте возьмем бенефициаров Королевской Африканской компании, генеральным директором которой, как мы бы сейчас сказали, был Кольстен. Среди них были философ Джон Локк и Сэмюэль Пипс. Хотим ли мы забыть их имена, стереть упоминания о них и снести им памятники? Правда в том, что простой версии истории не существует: люди, которые делают добро, тоже делают плохое (и наоборот), а у наших собственных героев и героинь со временем тоже найдутся недостатки (или чего похуже). Может быть, проблема именно в героизации, а не в людях, которые неизбежно порочны. Но тогда все дело уже в нас самих. В случае с Родсом, я все еще не совсем понимаю, как мы в Оксфорде можем тратить средства фонда его имени, одновременно планируя сбросить его памятник в Темзу.

В долгосрочной перспективе статуи предлагают различные вызовы нашим представлениям об истории: они просят нас задуматься о том, что отличает нас от героев прошлого, что означает для нас столкнуться с ними лицом к лицу (на самом деле эти ребята - всего лишь куски камня), и как они напоминают нам о наших собственных потенциальных ошибках в рассуждениях о будущем. А в случае с такими, как Родс, нас заставляют увидеть неудобную сторону происхождения денег, при помощи которых мы сейчас делаем добро (а их много тратится на филантропию).

Я напомню также о настойчивых предложениях сдать эти статуи в музей. Я в курсе, что музеи являются источником споров о прошлом. Но я сильно подозреваю, что те, кто предлагает отдать эти статуи туда, на самом деле думают, что музеи - это удобная свалка для старых вещей, которые больше не нужны, но их жалко выбрасывать.

TLS (полный перевод на русский здесь)

Американский хулиган Мэтт Таибби — когда-то редактор лихой московской экспатской газеты Exile, который теперь профессионально цапает за нос американских леволибералов (но не только — он, например, написал книжку про убийство Эрика Гарнера «I Can't Breathe»), — очень мощно высказался по поводу последних событий в мире американских медиа. Я писал об этом в фейсбуке; если кратко, то после увольнения из The New York Times редактора отдела колонок, опубликовавшего текст сенатора-республиканца с призывом погрозить протестующим в американских городах военными, пошла целая волна увольнений по каким-то более или менее схожим поводам — от заголовка «Buildings Matter, Too» до фото в неподобающем маскарадном костюме 15-летней давности и твита с употреблением слова «bitter».

Все эти Таибби бегло пересказывает, сосредотачиваясь на репортере вполне ультралевого сайта The Intercept (ему влетело за расизм за реплику, сказанную в интервью, которое он брал, — сказанную собеседником, не журналистом), ну а потом уходит в крутое пике. Позиция Таибби, если огрублять, такая: все это — безумие, которое убивает журналистику; когда-то требованием профессии было желание задавать неудобные вопросы, теперь медиа боятся задавать даже очевидные.

Ну и все такое прочее:

The traditional view of the press was never based on some contrived, mathematical notion of “balance,” i.e. five paragraphs of Republicans for every five paragraphs of Democrats. The ideal instead was that we showed you everything we could see, good and bad, ugly and not, trusting that a better-informed public would make better decisions. This vision of media stressed accuracy, truth, and trust in the reader’s judgment as the routes to positive social change.

For all our infamous failings, journalists once had some toughness to them. We were supposed to be willing to go to jail for sources we might not even like, and fly off to war zones or disaster areas without question when editors asked. It was also once considered a virtue to flout the disapproval of colleagues to fight for stories we believed in (Watergate, for instance).

Наверное, все это можно прочитать и как брюзжание представителя старых иерархий о былых деньках (хотя никакой особой власти у автора нет — он пишет для Rolling Stone и более-менее все). Но Таибби тут настолько лихо ссорится примерно вообще со всеми, что это как минимум захватывающе. Чисто эмоционально я его очень понимаю, да и представления о роли журналистики и свободе слова у нас похожие. А что на всю эту ситуацию — не столько медийную, сколько общественную — можно посмотреть и с другой стороны — это тоже да; попробуем сделать это завтра.

https://taibbi.substack.com/p/the-news-media-is-destroying-itself

Смотрите, какой прикольный сервис. Он берет статью, анализирует список цитирований и ищет похожие (у них какая-то метрика, которая учитывает и прямые цитирования статей, и цитирование общих источников). Я пока не успел оценить, но мне кажется, это действительно может оказаться очень полезным инструментом, если нужно найти статьи по какой-то теме.

www.connectedpapers.com/about

Несмотря на то, что у меня есть много мыслей и мнений по поводу событий в США и Великобритании, я совершенно не считаю нужным эти мысли вам сообщать — есть тысячи информированных экспертов, слушайте, пожалуйста, их. Однако есть одно исключение — и это тема использования химического оружия полицией и внутренними войсками.

Нет, я не оговорился, слезоточивый газ и перцовые баллончики — это химическое оружие. К сожалению, внятного и короткого обзора по-русски, насколько я знаю, нет (дорогие читатели, поправьте, если что), поэтому тезисно изложу здесь свежайшую статью австралийской преподавательницы права Ширин Дафт.

1) Хлорацетофенон («черёмуха») и хлорбензальмалонодинитрил («сирень»), основные компоненты «слезоточивых газов», как и капсаицин, поражающее вещество в перцовых баллончиках — боевые отравляющие вещества, чьё использование в военных действиях ограничено в рамках Конвенции о запрещении химического оружия, действующей с 1997 года.
2) При лоббировании США (и последующей поддержке Соединённого Королевства и Австралии) сделано исключение для использования этих агентов как альтернативы огнестрельному оружию в правоохранительных органах.
3) Использование агентов для разгона толп и особенно демонстраций по большинству интерпретаций противоречит нескольким другим документам ООН.


https://theconversation.com/amp/tear-gas-and-pepper-spray-are-chemical-weapons-so-why-can-police-use-them-140364

Я стараюсь не злоупотреблять здесь ссылками на научные журналы, но тут не сдержусь: перечисленные агенты связывают с серьёзными неврологическими повреждениями (включая потерю зрения), выкидышами и смертями.

Конвенция о запрещении химического оружия не ратифицирована только четырьмя членами ООН: это Северная Корея, Египет, Израиль и Южный Судан.

https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5096012/

Единственный бесспорный рисунок Яна ван Эйка - этот портрет старика (1435-40). Хранится в Гравюрном кабинете в Дрездене и редко выставляется. С 13 июня по 13 июля его экспонируют там же, в Дрездене. В 2021 году обещают отправить в Нью-Йорк на выставку в Моргановскую библиотеку.

140 pages of a book about Adolf Hitler. From FBI.